Образ и характеристика героя кириллова в романе бесы достоевского

Образ и характеристика героя Кириллова в романе Бесы Достоевского

Одним из основных персонажей произведения является Алексей Нилыч Кириллов, представляющий философа-самоубийцу, разработавшего собственную теорию суицида.

Писатель представляет Кириллова в образе молодого человека двадцати семи лет, со стройной и сухощавой фигурой и выделяющимися на грязноватом лице темными потухшими глазами. Внешность Кириллова отличается задумчивостью и рассеянностью, а речь отрывиста и иногда бессвязна.

Алексей Нилыч является инженером-строителем, четыре года прожившим за рубежом и замкнувшимся на своей болезненной идее полной свободы воли, выражающейся в способности к самоубийству.  Идеологом Кириллова становится Ставрогин, которого герой считается своим духовным наставником.

Драматизм натуры героя заключается в его раздвоении души и разума, один из которых отрицает существование божественных сил и считает необходимостью самоубийство, а вторая — жизнелюбива и проявляет настоящие человеческие чувства в виде сострадания и жалости.

Кириллов нежно относится к соседским детям, любя с ними возиться, защищает соседку от брата-алкоголика, оказывает помощь жене друга Шатова, но страдает бессонницей, беспрерывно бродя по спальне и глотая холодный чай, одержимый своей идеей. Алексей Нилыч считает, что человек в своем состоянии находится временно и это положение необходимо преодолеть. Его сердце восторженно сжимается от радости ощущения жизни, но ум твердит, что в этой жизни все подчинено боли и страху.

Заявляя собственную теорию самоубийства, Кириллов утверждается в своеволии, осознанно лишая себя божьего покровительства, в которое свято верит, поскольку со свойственным ему своеобразием понимает предоставленную человеку богом свободу.

С точки зрения героя, совершив самоубийство он освободит весь человеческий род от боли и от ужаса смерти, так как этот поступок является актом величайшей свободы, перевернувшей всю историю людей.

Писатель изображает образ Кириллова в виде кристальной, чистой идеи освобожденного от чувства страха человека, способного достичь исключительного божественного состояния путем использования права распоряжения собственной судьбой.

← Образ и характеристика Дуни в романе Преступление и наказание ← Образ и характеристика Лизаветы Прокофьевны в рассказе Идиот↑ ДостоевскийОбраз и характеристика Мышкина в романе Идиот → Образ и характеристика Дмитрия Разумихина в романе Преступление и наказание →

• Критика о произведении Мертвые души ГоголяКогда из-под пера молодого и талантливого автора выходит шедевр, это всегда отдается резонансом мнений в современном литературном обществе. Также произошло и с поэмой Н.В. Гоголя Мертвые души.
• Тема праведничества в рассказе Матренин двор 9 класс сочинение рассуждениеСудьба главной героини рассказа А. Солженицына Матренин двор вызывает интерес не у всех. Тем, кто не заметил в ней бескорыстную душу, полную сострадания, сам близок к порокам общества. Женщина вобрала в себя только положительные качества
• Сочинение Если бы я был президентом рассуждениеЕсли бы я был этим самым президентом, то я бы стал самым молодым президентом в мире за всю историю! Тут ведь не написано, типа, когда я стану президентом.
• Сочинение по картине Юона Пейзаж с лыжниками 6 классОчень красочно показана красота русских земель, их бескрайность и заснеженность равнин и склонов. Все поля и леса в белоснежном искрящемся снегу. Он не просто белый, а немного с голубым и даже желтым оттенком
• Характеристика и образ Насти в рассказе Барышня-крестьянка Пушкина сочинениеНастя является одной из второстепенных героинь повести под названием «Барышня-крестьянка», она работает на Лизу Муромской горничной, и единственная знает о всех ее тайнах.

Источник: https://sochinimka.ru/sochinenie/po-literature/dostoevskij/obraz-i-harakteristika-kirillova-v-rasskaze-besy

Кириллов («Бесы»): характеристика персонажа Достоевского

Достоевский был мастером в деле «сцепления» характера персонажа и его идей. Он был чрезвычайно чуток и умел в этом отношении. Этот талант прекрасно виден на примере описания Кириллова Алексея Ниловича.

Кириллов («Бесы») — это своеобразный и очень серьезный молодой человек. Его серьезность непосредственна, она не наиграна, она не ставит своей целью произвести впечатление. Его серьезность самодостаточна и рассчитана на самого себя. Когда он смеется, он становится похож на ребенка, если он посчитает, что гимнастика полезна для здоровья, он будет заниматься ею всерьез.

Вместе с тем в Кириллове мало жизни. Это не душевная холодность, но у него почти нет интереса — ни к себе, ни к людям. Когда его просят о чем-нибудь, в делах маленьких и больших он проявляет себя наилучшим образом.

После того, как он исполнил просьбу, ниточка, связывающая его с просителем, немедленно лопается и Кириллов вновь становится чужим. Он не пользуется случаем и не стремится установить более тесные отношения. При этом этот «разрыв» — вовсе не результат обдуманных действий.

Точно так же, как и услуги, которые он оказывает другим, — они не имеют характера преднамеренного. У него нет интереса к поддержанию приязненных отношений.

Ставрогин говорит о Кириллове, что он «великодушен». Действительно, он не отталкивает от себя других. Это касается как взрослых, так и детей. Но это не имеет отношения к любви к людям. Его душевная широта происходит от непричастности к этому миру.

Можно сказать, что он просто забыл, что между людьми существуют отношения выгоды и невыгоды, что они вынуждены бороться за существование. А это приводит к тому, что у него отсутствуют психологические стимулы к развитию — как обусловленные сочувствием, так и враждой.

Он не может ответить на вопрос — поел ли он уже или нет.

Тем не менее, он никогда не делает людям зла, он совершенно не жесток. Он без колебаний позволяет беглому Федьке прятаться у него. И сам буйный Федька почему-то относится к Кириллову без неприязни. Кириллов («Бесы») далек от повседневной жизни, в романе его пуританская жизнь характеризуется как монашеская.

Я не могу о другом, я всю жизнь об одном. Меня бог всю жизнь мучил». Он бесконечно думает об одном и том же, и не в состоянии избавиться от своей мысли. Его беспримесная серьезность подвержена моноидеям.

Советские исследователи творчества Достоевского подчеркивали, что в знаменитой теории Кириллова о богочеловеке или же в его теории самоубийства содержится критика Фейербахом религии, с которой Достоевский познакомился в свое «петрашевское» время.

Считается, что тогдашний друг Достоевского Спешнев развивал точно такую же теорию «богочеловека», что и Кириллов («Бесы»).

Идея является движителем для его поступков. Кириллов — классический персонаж литературного мира Достоевского, в котором соединение «человека» и «идеи» имеет судьбоносный характер.

Достоевский прекрасно видел, что соединение характера и идеи часто происходило в тогдашней России.

Вторая половина XIX века была для России тем временем, когда западное научное мировоззрение (и, в первую очередь, дарвинизм) стало потрясать анимистическую религиозную картину мира.

В это время молодые интеллектуалы воспринимали в качестве непреложной истины сочинения Карла Фохта, Людвига Бюхнера, Якоба Молескотта и других материалистических философов и врачей. В 6-й главе 2-й части «Бесов» говорится о юношах, которые рубят топорами иконы, а вместо них кладут на алтарь иностранные научные книжки.

Нечто подобное и вправду имело место. Как сообщается в примечаниях к 12-му тому академического собрания сочинений Достоевского, Лебезятников (который поклонялся «Физиологии» Льюиса) является пародией на таких молодых людей.

И в «Дневнике писателя», и в других произведениях Достоевский поднимает эту проблему: российские интеллектуалы, которые вместо религии уверовали в западную науку (см., например, статью 1864 г. «Господин Щедрин, или Раскол в нигилистах»).

Разумеется, в России можно было встретить не только людей, свихнувшихся на науке. Николай Фёдоров удостоился высокого уважения со стороны Льва Толстого. Он полагал, что обещанное религией спасение всего человечества имеет под собой действительно научную основу.

Тяга к вере цельного и чистого сердца парадоксальным образом имела своей оборотной стороной материалистическую основу; соединенная с пришедшей с Запада критикой религии, она породила горячий отклик на научное мировоззрение.

Это был наивный и чрезмерный ответ. Давным-давно русская элита была вестернизирована. А после отмены крепостного права она породила цивилизованное научное мировоззрение, которое распространилось на более широкие слои населения.

Кириллов верит в то, что раз бога нет, то тогда богом является человек, и для доказательства этого нужно совершить самоубийство. Достоевский говорит нам, что Кириллов — вовсе не единственный человек, который придерживается этой странной веры.

Перед тем как выстрелить в себя, он пишет предсмертную записку, где подписывается на французском языке: Кириллов, «gentilhomme-seminariste russe et citoyen du monde civilise».

Эта подпись как нельзя лучше отражает и сознание Кириллова, и тот образ, который стремился создать Достоевский.

В тогдашней России «семинарист» — это презрительное прозвище, используя его, автор хотел сказать о незрелости Кириллова, о том, что он — недоучка.

Дворянин, а недоучка… При усвоении западных идей это сочетание вызывало мучения и разброд в мыслях, вело к появлению странных идей, вроде теории «богочеловека», к «теоретическому самоубийству».

В подписи Кириллова ощущается критический настрой Достоевского.

В подготовительных записях к «Бесам» Достоевский писал: «В Кириллове народная идея — сейчас же жертвовать собою для правды». Словосочетание «русский народ» ассоциируется у нас с природной силой земли, которая полностью отсутствует у Кириллова.

Тем не менее, мыслительная цельность этого персонажа находит соответствие и с представителями «народа» — таков, например, Петров из «Записок из мертвого дома», который готов бросить все и устремиться к цели.

Предельная и не осложненная ничем прямота роднит их.

Источник: Словарь персонажей произведений Ф.М. Достоевского / Накамура Кэнноскэ; пер. с яп. А.Н. Мещерякова. — СПб.: Гиперион, 2011

Источник: http://classlit.ru/publ/literatura_19_veka/dostoevskij_f_m/kirillov_besy_kharakteristika_personazha_dostoevskogo/66-1-0-969

Кириллов и его «мука о Боге» в романе Достоевского «Бесы»

Кириллов, выражая идеи «человекобожия» в романе, говорит Ставрогину, центральному персонажу произведения: «Если нет Бога, то я бог… Если Бог есть, то вся воля Его, и из воли Его я не могу. Если нет, то вся воля моя, и я обязан заявить своеволие… Потому что вся воля стала моя.

Неужели никто на всей планете, кончив Бога и уверовав в своеволие, не осмелится заявить своеволие, в самом полном пункте? Это так, как бедный получил наследство и испугался и не смеет подойти к мешку, почитая себя малосильным владеть».

Герой поступает так же, как наш прародитель в Раю, который тоже заявил своеволие у древа Познания, позволив себе «незначительное»: саморазрешение поста. Тем самым Адам лишил Рая все человечество. Кириллов заявляет своеволие, сознательно лишая себя Царствия Небесного, в существовании которого он не сомневается.

Человек только и делал, что выдумывал Бога, чтобы жить, не убивая себя; в этом вся всемирная история до сих пор. Я один во всемирной истории не захотел первый раз выдумывать Бога. Пусть узнают раз и навсегда». Герой своеобразно понимает свободу, данную Богом человечеству.

Слова «создал Бог человека по образу и подобию своему» следует понимать так, что Бог дал человеку два основных своих качества: свободную волю и разум. Эти две ипостаси и роднят человека с Богом. Но извращенная человеческая природа уже с ветхозаветных времен понимает свободу как своеволие, а не как свободу проявлять волевые качества к не совершению греха.

И если свободу воспринимать иначе, то высшим логическим пределом свободы и должно стать своевольное решение о конце собственной биологической жизни. Дунаев иронизирует: «И впрямь: высшая форма проявления исключительной собственной воли — право распорядиться своею жизнью. Пока существует в человеке страх перед подобным деянием, он всё-таки в конечном итоге не свободен. Полная свобода воли — в способности к самоубийству».

Тогда новая жизнь, тогда новый человек, тогда все новое». «Будет Богом человек и переменится физически. И мир переменится, и дела переменятся, и мысли и все чувства». И еще: «Всякий, кто хочет главной свободы, тот должен сметь убить себя… Кто смеет убить себя, тот Бог». В другом разговоре Кириллов говорит: «Он придет, и имя ему будет человеко-бог».

«Богочеловек?» — переспрашивает Ставрогин. «Человеко-бог, в этом разница», — отвечает Кириллов. О подобных размышлениях героя Достоевского Бердяев сказал: «Этим противоположением потом очень злоупотребляли в русской религиозно-философской мысли. Идея человеко-бога, явленная Кирилловым в ее чистой духовности, есть момент в гениальной диалектике Достоевского о человеке и его пути.

Богочеловек и человеко-бог — полярности человеческой природы. Это — два пути — от Бога к человеку и от человека к Богу». О новизне, красоте и чистоте кирилловской идеи говорит и современный исследователь А. Галкин, подчеркивая слияние героя с мирозданием, с «вечностью» вопроса о бессмертии.

В статье «Пространство и время в произведениях Достоевского» он пишет: «Статическая концепция времени начинает действовать тогда, когда герои Достоевского сливаются с мирозданием, постигают истину и красоту в их гармоничном единстве, как бы „выключаются» из сиюминутности существования, устраняют все противоречия неправедной земной жизни.

(Это происходит перед припадком князя Мышкина и самоубийством Кириллова, во сне «смешного человека», в видении «золотого века» Ставрогина.) Такие мгновения не поддаются обыкновенным законам времени, не укладываются в шкалу секунд, минут или часов. Это идеальное время, ощущаемое личностью как вечность».

Остановка времени, так сказать «стоп-кадр», кроме того, требуется писателю для того, чтобы подчеркнуть нравственную позицию героя, зафиксировать момент, предшествующий выбору добра или зла, христианской любви или преступлению и греху». Достоевский же подобные ощущения потери чувства времени и гармонии с миром связывает с психической болезнью (перед припадком эпилепсии), которая в православной духовной культуре трактуется как одержимость человека бесами.

В критике часто рассматривается вопрос об отношении писателя к героям, о том, чья жизненная позиция ближе Достоевскому. «У Достоевского не было бесповоротно отрицательного отношения к Кириллову как к выразителю антихристова начала, — говорит Бердяев. — Путь Кириллова — путь героического духа, побеждающего всякий страх, устремленного к горней свободе.

Но Кириллов есть одно из начал человеческой природы, само по себе недостаточное, один из полюсов духа. Исключительное торжество этого начала ведет к гибели. Но Кириллов у Достоевского есть неизбежный момент в откровении о человеке. Он необходим для антропологического исследования Достоевского.

У Достоевского совсем не было желания прочесть мораль о том, как плохо стремиться к человеко-божеству. У него всегда дана имманентная диалектика. Кириллов — антропологический эксперимент в чистом горном воздухе». Верную мысль высказывает и М.М.

Дунаев про неоднозначность образов писателя, в том числе и атеистов: «Достоевский проводит героев своих, а за ними и читателя, через жестокие скорби. Он мучит всех, и многие ему этого не прощают. Но ведь и всякое познание идеала, постижение образа Божия — есть непременная мука: при подлинно духовном их восприятии.

Мука, ибо постигаемый идеал налагается на собственную личность каждым познающим — и это непереносимо. И никуда ведь не деться от этого — страшно. За всяким мучительным художественным созданием Достоевского стоит требование непременного сопоставления своего безобразия с образом утраченным. И это скорби из тех, о коих сказано: «…Многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян.

14,22)». Но Евангелие говорит нам, что мука о доказательной вере — тщетна. Вспомним: Спаситель отвергает все три предложения дьявола в пустыне, которые могут доказать существование Божье: «И приступил к Нему искуситель и сказал: если ты сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами.

Он же сказал ему в ответ: не хлебом единым будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Потом берет Его Диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедует о Тебе, и на руках понесут тебя, да не преткнешься камень ногою Твоею.

Тогда оставляет Его Диавол, и се, Ангелы приступили и служили ему». Так, Сам Спаситель, отказавшись от чревоугодия, тщеславия и корыстолюбия, отказывается и от доказательных фактов веры, так как доказательства в вере лишают человечество свободы выбора между добром и злом.

Герой же Достоевского хочет ценой собственный жизни доказать свое безверие, то есть доказать антиверу — своеволие; следовательно — изначально лишает себя свободы. Ведь Кириллов в романе Достоевского считает, что уход из жизни атеиста должен быть ничем не вынужденный, «за идею», за показное отсутствие страха Божьего. Вот к каким поразительным результатам приводит логика атеиста! В.В.

Иванов сказал об этом: «Кириллов самоубийца из идеи подобно тому, как Раскольников — убийца из идеи. Но сложность образа Кириллова заключается в том, что у него, в отличие от Раскольникова, не будет возможности изжить идею страданием. Страшный парадокс — за самоубийство «не полагается» каторга, а рядом нет спасительницы типа Сони Мармеладовой».

Кириллов одинок в своем безверии; никто не собирается спасти его — ни Шатов, ни Ставрогин, — «уважая» его право на свободу выбора. И только бесенок в лице Петра Верховенского радостно и с вожделением подталкивают Кириллова к пропасти небытия. Верховенскому нужна его жизнь, бесам — бессмертная человеческая душа, оказавшаяся от истинного бессмертия.

Сущность идеи «своеволия» Кириллова верно раскрыл Долинин: «Да, самое обидное, самое ужасное для человека, с чем он абсолютно не может мириться — это смерть. Чтобы как-нибудь избавиться от нее, от ее страха, человек создает фикцию, измышляет Бога, у лона которого ищет спасения. Бог есть страх смерти. Нужно уничтожить этот страх, и вместе с ним умрет и Бог. Для этого необходимо проявить своеволие, во всей его полноте. Никто еще до сих пор не осмелился так, без всякой посторонней причины, убить себя. А вот он, Кириллов, посмеет и тем докажет, что он ее не боится. И тогда свершится величайший мировой переворот: человек займет место Бога, станет человеко-богом, ибо, перестав бояться смерти, он и физически начнет перерождаться, одолеет, наконец, механичность природы и будет вечно жить.

Так меряется силами человек с Богом, в полубредовой фантазии мечтая о Его преодолении».

У читателя возникает мысль, что богоборчество Кириллова изображено с некоторой долей авторской симпатии. Например, Кириллов любит детей (играет в мячик с кухаркиным ребенком). Петр Верховенский, узнав это, даже начинает опасаться: сможет ли Кириллов убить себя для пользы «общего дела».

(В момент самоубийства в предсмертной записке он должен был взять на себя преступления, совершенные «пятеркой»). Ведь кто любит детей, тот любит и жизнь. Образ ребенка, несущий серьезную идеологически-философскую нагрузку в творчестве Достоевского вообще, не случайно возникает рядом с образом своевольного атеиста Кириллова и в этом романе.

Достоевского», Т.А. Степанова в работе «Художественно-философская концепция детства в творчестве Ф.М. Достоевского». Бурова, в частности, пишет: «Кратчайший, самый выстраданный и наиболее страшный афоризм Ф.М. Достоевского: «Все — дети» — звучит оптимистически, так как дети близки к Христу.

Дети тоже бывают жестокими (реакция Илюшечки на Алешу Карамазова), главное — не потерять эту детскость, которая заключается в том, что человек, несмотря ни на что, способен принять светлый лик Христа. (Как принял мальчик, так и не почувствовавший тепла)».

Эта мысль современного исследователя о любви к детям как стремлении приблизиться ко Христу верна в связи с эпизодом привязанности Кириллова к ребенку: подспудно, подсознательно его душа ищет истины, но, отвернувшись от Христа, находит ложную идею бесовского своеволия.

Шатов, увидевший жену в обессиленном и болезненном состоянии, бросился занимать деньги к соседу Кириллову. Богоискатель и богоборец Кириллов, поглощенный идеей самоубийства (по его мысли, лишь в акте самоубийства человек свободен вполне и в результате сам становится богом), сочувственно откликается на озабоченность Шатова» — пишет он.

В этом эпизоде Шатов замечает Кириллову: «Кириллов! Если б… если б вы могли отказаться от ваших ужасных фантазий и бросить ваш атеистический бред… о, какой бы вы были человек, Кириллов!» «Образ младенца, — продолжает Иванов, — заставляет богоборца на какое-то время вновь вернуться к соборному и благодатному общению с людьми».

Но самовольный (безбожный) уход из жизни этого взрослого как бы сдвигает с места целую лавину трагических смертей: Шатова, его жены, самого новорожденного младенца». Действительно символично, что Кириллов погибает, убив в себе веру в Бога, почти одновременно с младенцем, родившимся и умершим на Богоявленской улице. Вероятно, Достоевский дал улице именно такое название с некоторой долей горькой иронии: на ней должен был явиться человечеству «новый бог» — Кириллов. Но мало того, что вышло всего лишь банальное самоубийство, — ребенок, родившийся здесь, не смог выжить, исполнив мечту Шатова, встать на путь свободного труда.

Дунаев рассматривает данный аспект творчества писателя — своеволие человеческой личности, — анализируя роман «Бесы», под несколько иным углом зрения.

«А человек может и сам себя поставить пред безумным вопросом: если даже и есть Бог — зачем Он мне в жизни моей? И лукавый соблазнитель подзуживает вечным своим «и вы будете, как боги» (Быт.2,5). Если же сами как боги, то без Бога можно обойтись вполне. Но если без Него можно обойтись, то Его, весьма вероятно, и вовсе нет.

И себя можно поставить на Его место. И на месте Богочеловека возвысит себя человеко-бог», — пишет исследователь. Это основный посыл нигилистов-бесов в романе Достоевского. Трагизм борьбы между Богом, человеком и бесом, затрагиваемый Достоевским почти во всех крупных романах, в свое время подметил и Вяч. Иванов.

Например, в работе «Достоевский и роман-трагедия» он пишет: «Человеческая жизнь представляется им в трех планах. Огромная сложность прагматизма фабулистического, сложность завязки и развития действия служит как бы материальною основою для еще большей сложности плана психологического. …

Это царство — верховной трагедии, истинное поле, где встречаются для поединка, или судьбища, Бог и дьявол, и человек решает суд для целого мира, который и есть он сам, быть ли ему, т. е. быть в Боге, или не быть, т. е. быть в небытии».

Трагедия своеволия человеческой личности, по мнению Иванова, является основной трагедией романов Достоевского. «Вся трагедия обоих низших планов нужна Достоевскому для сообщения и выявления этой верховной, или глубинной, трагедии конечного самоопределения человека, его основного выбора между бытием в Боге и бегством от Бога к небытию.

Внешняя жизнь и треволнения души нужны Достоевскому только, чтобы подслушать через них одно, окончательное слово личности: «да будет воля Твоя», или же: «моя да будет, противная Твоей», — размышляет Вяч. Иванов в этой же статье. Таким образом, «трагическим лицом» в романе становится не только Ставрогин, но и Кириллов, а значит, «Бесы» не политический роман-памфлет, а роман-трагедия.

Известный богослов и философ русского зарубежья С.Н. Булгаков писал: «Нам известно, что центральное место в философии Фейербаха занимает религиозная проблема, основную тему её составляет отрицание религии Богочеловечества во имя религии человеко-божия, богоборческий воинствующий атеизм.

«В молодые годы в кружке Петрашевского, — пишет Дунаев, — Достоевский был буквально заражен идеями философии Фейербаха, а, следовательно, и идеями «человеко-божия».

Поэтому не случайно, что «тот же мотив» выделило и ухо Достоевского (разумеется, в ином восприятии, нежели у Маркса) — и он вынес эту идею для испытания её на страницы романа «Бесы».

Века своего существования человечество болеет «муками о вере», ищет Бога. Трагически происходит это искание у героя Достоевского Алексея Кириллова, так как в этот естественный для любого человека поиск вмешивается бес в образе непомерной, непреодолимой гордыни, которой заражен этот «человеко-бог».

АВТОР: Гогина Л.П.

Источник: https://superinf.ru/view_helpstud.php?id=4301

«Бесы» Достоевский персонажи

Роман «Бесы» Достоевского — один из самых политизированных произведений писателя. Он был экранизирован несколько раз: в 1988, 1992 и 2006 годах.

Содержание «»Бесы» Достоевского

Действие происходит в маленьком провинциальном городе, преимущественно в поместьях Степана Трофимовича Верховенского и Варвары Ставрогиной. Сын Степана Трофимовича, Петр Верховенский, главный идейный вдохновитель революционной ячейки.

Он пытается вовлечь в революционное движение сына Варвары Ставрогиной, Николая. Верховенский собирает «сочувствующую» революции молодежь: философа Шигалева, суицидального Кириллова, бывшего военного Виргинского.

Верховенский замышляет убить Ивана Шатова, который хочет «выйти» из ячейки.

Герои романа «Бесы» проживают интересные события, краткое содержание романа не даст полного представления о тем временам.

Персонажи «Бесы»

Давайте подробно рассмотрим всех персонажей романа «Бесы».

Николай Всеволодович Ставрогин — главный герой романа, весьма неоднозначная фигура. Является участником ключевых событий романа наравне с Верховенским, который пытается вовлечь Ставрогина в свои планы. Имеет много анти-социальных черт.

Важная для понимания фигуры Ставрогина и всего романа глава «У Тихона», где Ставрогин признается в изнасиловании девочки 10 или 14 лет (в двух известных вариантах этой главы возраст разнится), была опубликована только в начале 1920-х гг.

  Это очень спорный вопрос, так как в приведенной ниже ссылке на главу написано:

Варвара Петровна Ставрогина — мать Николая Всеволодовича. Дочь богатого откупщика, который и оставил ей в наследство состояние и большое имение Скворешники, вдова генерал-лейтенанта Ставрогина (тот был как раз небогат, но зато знатен и со связями в обществе).

Но после смерти мужа связи её всё сильнее и сильнее ослабевали, попытки их восстановить по большей части ни к чему не приводят, например, поездка в Петербург в конце 50-х годов закончилась почти безуспешно.

К моменту смерти её супруга Степан Трофимович уже поселился в Скворешниках и даже в первое время, возможно, имел шансы жениться на Варваре Петровне (Рассказчик этого не исключает окончательно, а Пётр Степанович цинично замечает отцу, что, на его взгляд, такой момент действительно был).

Пользуется большим уважением и влиянием в губернии, злые языки даже говорили, что ей правит не губернатор Иван Осипович, а она. Но к началу действия романа вдова сосредоточилась на своём хозяйстве, кстати, достигнув в этом больших успехов. Находится в очень натянутых отношениях с женой нового губернатора Юлией Михайловной, воспринимая её как соперницу за главенствующее положение в обществе, что, впрочем, взаимно.

Варвара Петровна очень опытна и умна, много времени провела в высшем свете, а потому прекрасно разбирается в людях. Незлая, но очень властная, деспотичная по натуре женщина. Способна на сильную, даже жертвенную привязанность, но требует полного подчинения от тех, на кого она распространяется.

Степан Трофимович стал ей как сын, стал её мечтой (он видный гражданский деятель, а она его покровительница), пусть и несбыточной, она содержала своего друга двадцать два года, на её деньги жил его сын Пётр Степанович, она собиралась ему (Степану Трофимовичу) оставить наследство, которого бы ему хватило до конца жизни.

Но чуть ли не насильно собралась женить его на Дарье Павловне при малейшем подозрении в том, что у неё роман с Николаем. В отношениях со своей старой подругой Прасковьей Ивановной Дроздовой тоже занимает главенствующее положение, часто ей помогает, но при этом считает её безнадёжной дурой и не скрывает этого.

В конце романа наполовину предлагает, наполовину приказывает Софье Матвеевне, попутчице своего умершего друга, навеки поселиться в её имении на том основании, что нет у неё «теперь никого на свете».

Степан Трофимович Верховенский — учитель Николая Ставрогина и Лизаветы Николаевны, отец Петра Степановича (единственный сын от первого брака, женат был дважды). Как пишет автор, в молодости при Николае Первом какое-то время, впрочем, всего «самую маленькую минуточку», он для многих стоял в одном ряду с Белинским, Герценом, Грановским.

Но недолго, так как после обнаружения полицией его поэмы на мифологический сюжет, которую сочли опасной, он поспешил бросить свою короткую преподавательскую деятельность и уехать в имение Варвары Петровны, чтобы учить её сына (она давно приглашала), хотя мог бы отделаться просто объяснениями. Но уверял всех, что его отправили в ссылку и держат под наблюдением.

Сам же настолько в это верил, что даже обиделся бы, если бы его в этом разубеждали.

После этого бывший преподаватель остался на положении покровительствуемого друга и приживальца в имении Ставрогиной. Изначально приехал с намерением изучать словесность, историю, писать научные труды, но тратил время больше за картами, шампанским и пустыми разговорами с Рассказчиком, Шатовым, Липутиным и пр.

Всё время старается подать себя как интеллигента и мученика за убеждения, которого лишили карьеры, места в обществе и шанса чего-то добиться, но люди на это не реагируют. В конце 50-х во время поездки в Петербург попытался напомнить о себе.

Сначала его принимали с успехом, так как он «представляет идею», но сама бывшая «знаменитость» прекрасно понимала, что никто из слушателей о нём ничего не знает и не помнит. Поездка закончилась полным провалом после стычки между радикально настроенным юношей и генералом на вечере у Ставрогиной.

После приезда Николая Варвара Петровна, подозревая, что между её сыном и Дарьей Павловной есть связь, чуть ли не силой попыталась женить своего друга на ней, но отказалась от этой идеи, оскорблённая тем, что Степан Трофимович посчитал, что его женят на «чужих грехах».

При этом Варвара Петровна очень ревностно отнеслась к тому, что Степан Трофимович согласился жениться на Дарье Павловне и даже всё прихорашивался, ей было бы гораздо по душе, если бы он отказался от женитьбы, разъяснив свой отказ тем, что Варвара Петровна — единственная в его жизни женщина, пусть между ними и не предполагалось романа. После этого происходит ссора между ними. Старик на прощальном вечере Кармазинова прочитал пламенную речь о том, что красота — самое важное в истории человечества, но был освистан как мякенький либерал сороковых годов. После этого исполнил своё обещание и тайно ушёл из Скворешников, где провёл двадцать два года, не вынеся больше своего положения нахлебника. Но ушёл совсем недалеко, так как по дороге к знакомому купцу, у которого тоже хотел учить детей, он заболел и умер на руках у примчавшейся к нему Варвары Петровны и Софьи Матвеевны, к которой он крайне привязался в конце жизни (без этого он не мог).

Добрый, безобидный, но слабый, непрактичный, совершенно несамостоятельный человек. В молодости отличался редкостной красотой, которая и в старости его до конца не оставила. Находит полное взаимопонимание и искреннюю любовь со стороны детей, потому что сам, несмотря на свои почтенные лета, ребёнок.

В то же время обладает очень острым в своём роде умом. Он прекрасно смог понять своё незавидное положение во время поездки в Петербург, даже в минуты оваций в его честь.

Более того, он прекрасно разбирается в политических течениях и чувствует сильную вину и боль за то, что молодые радикалы извратили мечты и идеи его поколения, ведь сам он безответственно отстранился от возможности влиять на развитие этих идей в обществе.

В первом после ссоры разговоре со своей покровительницей он сразу понимает, что она просто нахваталась новых слов от его сына. Сам по убеждениям либерал и идеалист, причём довольно возвышенных взглядов. Убеждён, что красота — самое важное в жизни человечества, главное условие его существования.

Пётр Степанович Верховенский — сын Степана Трофимовича, главный в «революционной пятерке». Хитер, умён, коварен. Прообразами этой мрачной фигуры были революционерыСергей Нечаев и Михаил Петрашевский.

Лизавета Николаевна Дроздова (Тушина) — подруга детства Николая Ставрогина. Красивая девушка во многом несчастная, слабая, но далеко не глупая. Многие приписывали ей роман со Ставрогиным; в конце произведения, мы узнаём, что это правда. Преследуя свои цели, Петр Верховенский сводил их вместе.

После последнего объяснения со Ставрогиным Лиза понимает, что любит Маврикия Николаевича, но через несколько часов умирает у него на руках, избитая разъяренной толпой около дома погибших Лебядкиных, считающих её сопричастной к преступлению.

Как и многие другие герои романа, Лиза погибает духовно обновленной.

Иван Павлович Шатов — бывший член революционного движения, разуверившийся в их идеях. Как утверждают современники, Достоевский вложил в его уста свои собственные идеи. Прообразом его послужил И. И. Иванов, убитый «Народной расправой». Погибает от рук кучки Верховенского.

Толкаченко («знаток народа») — эпизодический персонаж, один из рядовых участников «пятёрки», прототипом которого послужил фольклорист Иван Гаврилович Прыжов, в романе ему Верховенским отведена вербовка «революционеров» среди проституток и преступников[3].

Семён Яковлевич, юродивый. Прототипом его послужил известный московский юродивый Иван Яковлевич Корейша. Ироничный образ юродивого в романе написан под впечатлением книги И. Г. Прыжова «Житие Ивана Яковлевича, известного пророка в Москве»[3].

Дарья Павловна Шатова — сестра Ивана Павловича, подруга детства Николая Ставрогина. Одно время была невестой Степана Верховенского, но свадьба не состоялась, потому что тот не захотел жениться на «Швейцарских грехах Николая Ставрогина».

Капитан Игнат Тимофеевич Лебядкин — пьяница, сосед Ивана Шатова.

Мария Тимофеевна Лебядкина («Хромоножка») — слабоумная сестра Капитана Лебядкина, тайная жена Николая Всеволодовича. Ставрогин когда-то женился на ней наспор, всю жизнь снабжал её и Лебядкина деньгами. Несмотря на своё малоумие, олицетворяет евангельскую святую, детскую простоту.

Вместе с братом была убита Федькой Каторжным на деньги Ставрогина.

Семен Егорович Кармазинов — женоподобный, отталкивающий от себя самолюбивый кривляка, тем не менее считающийся великим писателем. Является карикатурным образомИвана Тургенева (хотя при этом внешне является полной противоположностью последнего), многие факты биографии Кармазинова повторяют биографию Тургенева.

Кармазинов содержит в себе все плохие качества писателя-западника: он высокомерен, глуп, подобострастен, заискивает одновременно и перед властью, и перед нигилистами. Очень сильно ждёт революцию, хотя, пожалуй, более всех её боится.

Есть мнение, что в образе Кармазинова показан Николай Карамзин, на что в частности указывает сходство их фамилий [4].

Федька Каторжный — вор, убийца. Человек, лишенный всего, в том числе и души. Когда-то был крепостным Степана Верховенского, но за карточный долг отдан в рекруты. Позднее попал на каторгу, потом сбежал, творил убийства и грабежи. После конфликта с Петром Верховенским, убит одним из шпигулинских.

Антон Лаврентьевич Г-в — герой-рассказчик, от лица которого ведется повествование. Человек без биографии, безликий рассказчик, от которого мы узнаём всю трагическую историю романа.

Семейство Лембке — губернатор Андрей Антонович и его жена Юлия Михайловна, к которой втирается в доверие Петр Верховенский.

Источник: http://ktoikak.com/besyi-dostoevskiy-personazhi/

Образ и характеристика Ивана Шатова в романе Бесы Достоевского сочинение

Шатов Иван Павлович является одним из первостепенных героев произведения Ф.М. Достоевского «Бесы». Шатов приходится родным братом Дарьи Шатовой и супругом Марии.

Также он входит в число участников тайного политического движения под руководством Верховенского. У этого героя есть прототип – юноша, учившийся в Петровской академии по фамилии Иванов, которого убили участники «Народной расправы».

Среди литературоведов ходит мнение, что устами Шатова говорит сам Достоевский, произносит свои идеи.

Шатов рос крепостным ребенком у помещицы Ставрогиной, был учеником Степана Трофимовича, а после недолго учился в академии и был выгнан из нее. Герой был женат. Его женой была гувернантка Мария.

Правда, в браке они прожили недолго, так как вскоре она его бросила.

После его жизнь протекала в долгих путешествиях по городам Европы, Америки – так сказать, он пробовал себя в пролетарской роли.

Именно за рубежом Шатов оставил свои нигилистические взгляды и стал учиться у Ставрогина.

Шатов идет на рискованный поступок – он хочет выйти из движения, которое возглавляет Верховенский, подарить ему типографию и никогда к нему не возвращаться. За это он будет наказан.

Шатов – такой персонаж, в котором происходит раздвоение идей. Ставрогин предупреждает Шатова о возможной опасности.

Он уверен, что героя не оставят в покое, потому что он владеет слишком большой секретной информацией и может все разболтать. Но Шатов не особо-то переживает за собственную шкуру.

Его более всего заботит следующий вопрос: как такой гений и хороший человек Ставрогин мог попасть в «лакейскую нелепость».

Спустя некоторое время, к Шатову приходит жена. Выяснилось, что у нее будет ребенок и что она нуждается в помощи. Шатов радуется такому повороту событий и готов пожертвовать ради Марии всем, чем угодно. Вскоре Мария рожает, и Шатов объявляет рожденного ребенка своим кровным ребенком.

Но, когда жизнь Шатова более-менее начала налаживаться, разворачивается его трагедия. На следующий день, после рождения ребенка, он с товарищем идет в парк, принадлежащий Ставрогиным, в котором зарыл книги. Но, к несчастью, там его поджидают бывшие коллеги по революционному движению. Шатова убивают.

Источник: http://sochinite.ru/sochineniya/sochineniya-po-literature/drugie/obraz-i-harakteristika-ivana-shatova-v-romane-besy-dostoevskogo

«Бесы», анализ романа Федора Достоевского

Предыстория шестого романа Федора Достоевского такова. В ноябре 1869 года в Москве произошло преступление, за ним судебный процесс, который вызвал большой резонанс в обществе. Члены революционного кружка Нечаева убили студента Иванова.

Причиной послужило желание Иванова порвать с тайным обществом.

В прессе были опубликованы многие документы громкого процесса, в том числе и «Катехизис революционера», в котором оправдывалось любое зло и преступление, если оно совершено во благо революции.

По материалам этого дела у Достоевского и возникла идея нового романа. В 1871 – 1872 годы «Бесы» были напечатаны в журнале «Русский вестник».

Общество достаточно прохладно приняло новый роман. О нем негативно отзывался Тургенев, а некоторые критики и вовсе объявили произведение «клеветой» и «бредом». Со временем ситуация мало изменилась. Большинство сторонников российского революционного движения воспринимали «Бесы» как злобную карикатуру на свои идеи. Такая репутация препятствовала широкой известности произведения.

В отличие от России, западная культура по достоинству оценила социально-нравственную глубину романа. Это произведение имело огромное влияние на философскую литературу рубежа XIX – XX века, известными представителями которой были Ницше и Камю.

В изображении Петра Верховенского явно просматривается аналогия с Нечаевым, а в его высказываниях – дух «Катехизиса революционера». Но этот человек глубже и многограннее, чем беглый руководитель революционного кружка.

Петр – самый последовательный из всех «борцов за освобождение». Складывается впечатление, что нет такого злодейства и подлости, на которое он не пойдет. Все святое и возвышенное не просто отвергается Верховенским-младшим, а высмеивается им и опошляется.

Для такого человека нет высших ценностей, включая человеческую жизнь. Петр хладнокровно планирует убийство Шатова, бросает своих соратников, цинично использует намерение Кириллова застрелиться, чтобы замести следы. Он даже в мелочах безбожен и отвратителен.

Какова же цель Петра? Он сам признается, что революционная идея лишь средство. Главное – власть. Верховенский стремится управлять людьми, их умами и душами, но хорошо понимает, что сам мелковат для «властителя дум» и потому делает ставку на Николая Ставрогина.

Этот персонаж занимает в романе центральное место. Николай – красивый молодой человек, в него влюблены все женщины, а мужчины им восхищаются. Но внутри Ставрогин пуст. Николай не ищет для себя никакой выгоды, у него нет цели.

Свобода и отрицание всего – вот разрушительная сила этого «Ивана – царевича», как называет его Верховенский. В Ставрогине каждый видит нечто свое. А все потому, что Николай вольно или невольно подает Верховенскому, Шатову и Кириллову их основные идеи.

Но самому Николаю ни одна из них не интересна.

Ставрогин знает, что его сила беспредельна, но не видит ей применения, да и не желает искать. Эта пустота втягивает в себя окружающих, ломая их судьбы, отнимая жизни. Один за другим гибнут, вовлеченные в страшное притяжение этой черной воронки, брат и сестра Лебядкины, Шатов, Кириллов, Даша.

Сущность Ставрогина четко проявляется в конце произведения, в его предсмертном письме. Насильник, убийца, клятвопреступник, растлитель двенадцатилетней Матреши не различает добро и зло. Им владеет лишь чувство гордыни и презрения к людям. Поэтому логичным видится и самоубийство Ставрогина – внутренняя воронка черноты поглощает и саму оболочку.

В романе Николай является и учителем Кириллова с идеей человекобога и вдохновителем Шатова с его верой в православие. Ставрогин одновременно внушает двум людям прямо противоположные постулаты.

У Кириллова очень сложный характер. Он любит жизнь во всех проявлениях, даже благодарен пауку, который ползет по стене: «Все хорошо… Я всему молюсь». Но Кириллов ненавидит мир, построенный на лжи.

В бредовых идеях Кириллова сложно искать здравый смысл. Зато Шатов вполне логичен, хотя также противоречив. Ярый приверженец атеизма и социализма становится вдруг ревностным сторонником идеи избранного Богом русского народа. Но Шатов не верит в Бога, а только хочет верить. Он ненавидит всех, кто не разделяет его новых убеждений.

Показателен в романе и образ Степана Трофимовича Верховенского – отца Петра, а также воспитателя Шатова и Ставрогина. Это типичный представитель идеалиста-либерала 40-х годов XIX века.

Ему свойственны восхищение прекрасным, талант и благородство в сочетании с презрением к религии, отечеству и русской культуре.

Корыстолюбие, слабохарактерность, эгоизм и лживость Верховенского-старшего приводят к тому, что ученики не верят в искренность проповедуемых им высоких, но абстрактных и бесплодных идеалов. Размытость ценностей Степана Трофимовича делает его проводником хаоса в души своих учеников.

Но именно этому герою Достоевский дает право раскрыть суть эпиграфа произведения, показать путь спасения для России. Евангельская притча об изгнанных бесах в эпилоге показывает убежденность Достоевского в том, что герои его романа будут выброшены из общественной и политической жизни страны.

Роман «Бесы» – грозное предупреждение, в котором писатель предвидит общественную катастрофу и появление целой плеяды революционеров, подобных Нечаеву. Они способны идти к «свободе, равенству и всеобщему счастью» по трупам. Это предупреждение актуально во все времена.

• «Бесы», краткое содержание по главам романа Достоевского
• «Преступление и наказание», анализ романа
• «Идиот», анализ романа
• Анализ образов главных героев в романе «Преступление и наказание»
• «Братья Карамазовы», краткое содержание по главам романа Достоевского
• «Белые ночи», краткое содержание по главам повести Достоевского
• «Белые ночи», анализ повести Достоевского
• «Бедные люди», анализ романа Достоевского
• «Братья Карамазовы», анализ романа Достоевского
• «Униженные и оскорбленные», анализ романа Достоевского
• «Бедные люди», краткое содержание романа Достоевского
• «Идиот», краткое содержание по частям романа Достоевского
• «Мальчик у Христа на елке», анализ рассказа Достоевского
• «Преступление и наказание», краткое содержание по частям романа Достоевского
• «Униженные и оскорбленные», краткое содержание по частям романа Достоевского

По произведению: «Бесы»

По писателю: Достоевский Федор Михайлович

Источник: https://goldlit.ru/dostoevsky/602-besy-analiz