Анализ произведения колокол углича солженицына

Книга Рассказы и крохотки. Автор — Солженицын Александр Исаевич. Содержание — Колокол Углича

На восходе солнца выбежало тридцать молодых на поляну, расставились вразрядку все лицом к солнцу и стали нагибаться, приседать, кланяться, ложиться ниц, простирать руки, воздевать руки, запрокидываться с колен. И так – четверть часа.

Издали можно было представить, что они молятся.

Никого в наше время не удивляет, что человек каждодневно служит терпеливо и внимательно телу своему.

Но оскорблены были бы, если бы так служил он своему духу.

Нет, это не молитва. Это – зарядка.

Пройдя просёлками Средней России, начинаешь понимать, в чём ключ умиротворяющего русского пейзажа.

Обратите внимание

Он – в церквах. Взбежавшие на пригорки, взошедшие на холмы, царевнами белыми и красными вышедшие к широким рекам, колокольнями стройными, точёными, резными поднявшиеся над соломенной и тёсовой повседневностью – они издалека-издалека кивают друг другу, они из сёл разобщённых, друг другу невидимых, поднимаются к единому небу.

И где б ты в поле, в лугах ни брёл, вдали от всякого жилья, – никогда ты не один: поверх лесной стены, стогов намётанных и самой земной округлости всегда манит тебя маковка колоколенки то из Борок Ловецких, то из Любичей, то из Гавриловского.

Но ты входишь в село и узнаёшь, что не живые – убитые приветствовали тебя издали. Кресты давно сшиблены или скривлены; ободранный купол зияет остовом поржавевших рёбер; растёт бурьян на крышах и в расщелинах стен; редко ещё сохранилось кладбище вокруг церкви; а то свалены и его кресты, выворочены могилы; заалтарные образы смыты дождями десятилетий, исписаны похабными надписями.

На паперти – бочки с соляркой, к ним разворачивается трактор. Или грузовик въехал кузовом в дверь притвора, берёт мешки. В той церкви подрагивают станки. Эта – просто на замке, безмолвная. Ещё в одной и ещё в одной – клубы. «Добьёмся высоких удоев!». «Поэма о море». «Великий подвиг».

И всегда люди были корыстны, и часто недобры. Но раздавался звон вечерний, плыл над селом, над полем, над лесом. Напоминал он, что покинуть надо мелкие земные дела, отдать час и отдать мысли – вечности. Этот звон, сохранившийся нам теперь в одном только старом напеве, поднимал людей от того, чтоб опуститься на четыре ноги.

В эти камни, в колоколенки эти, наши предки вложили всё своё лучшее, всё своё понимание жизни.

Ковыряй, Витька, долбай, не жалей! Кино будет в шесть, танцы в восемь…

Как легко мне жить с Тобой, Господи!

Как легко мне верить в Тебя!

Когда расступается в недоумении

или сникает ум мой,

когда умнейшие люди

не видят дальше сегодняшнего вечера

и не знают, что надо делать завтра, —

Ты снисылаешь мне ясную уверенность,

что Ты есть

и что Ты позаботишься,

чтобы не все пути добра были закрыты.

На хребте славы земной

я с удивлением оглядываюсь на тот путь

через безнадёжность – сюда,

откуда и я смог послать человечеству

отблеск лучей Твоих.

И сколько надо будет,

чтобы я их ещё отразил, —

Ты дашь мне.

А сколько не успею —

значит, Ты определил это другим.

Что за диковинное дерево!

Сколько видим её – хвойная, хвойная, да. Того и разряду, значит? А, нет. Приступает осень, рядом уходят лиственные в опад, почти как гибнут. Тогда – по соболезности? не покину вас! мои и без меня перестоят покойно – осыпается и она. Да как дружно осыпается и празднично – мельканием солнечных искр.

Сказать, что – сердцем, сердцевиной мягка? Опять же нет: её древесная ткань – наинадёжная в мире, и топор её не всякий возьмёт, и для сплава неподымна, и покинутая в воде – не гниёт, а крепится всё ближе к вечному камню.

Важно

Ну, а возвратится снова, всякий год как внезапным даром, ласковое тепло, – знать, ещё годочек нам отпущен, можно и опять зазеленеть – и к своим вернуться через шелковистые иголочки.

Ведь – и люди такие есть.

Только в книгах я читал, сам никогда не видел: как молния раскалывает деревья.

А вот и повидал. Из проходившей грозы, среди дня – да ослепил молненный блеск наши окна светлым золотом, и сразу же, не отстав и на полную секунду, – ударище грома: шагов двести-триста от дома, не дальше?

Минула гроза. Так и есть: вблизи, на лесном участке.

Среди высочайших сосен избрала молния и не самую же высокую липу – а за что? И от верха, чуть ниже маковки, – прошла молния повдоль и повдоль ствола, через её живое и в себе уверенное нутро.

А иссилясь, не дошла до низа – соскользнула? иссякла?.. Только земля изрыта близ подпалённого корневища, да на полсотни метров разбросало крупную щепу.

И одна плаха ствола, до середины роста, отвалилась в сторону, налегла на сучья безвинных соседок. А другая – ещё подержалась денёк, стояла – какою силой? – она уж была и насквозь прорвана, зияла сквозной большой дырою. Потом – и она завалилась в свою сторону, в дружливый развилок ещё одной высокой сестры.

Так и нас, иного: когда уже постигает удар кары-совести, то – черезо всё нутро напрострел, и черезо всю жизнь вдоль. И кто ещё остоится после того, а кто и нет.

Кто из нас не наслышан об этом колоколе, в диковинное наказание лишённом и языка и одной проушины, чтоб никогда уже не висел в колокольном достоинстве; мало того – битом плетьми, а ещё и сосланном за две тысячи вёрст, в Тобольск, на колымаге, – и во всю, и во всю эту даль не лошади везли заклятую клажу, но тянули на себе наказанные угличане – сверх тех двухсот, уже казнённых за растерзанье государевых людей (убийц малого царевича), и те – с языками урезанными, дабы не изъясняли по-своему происшедшее в городе.

Возвращаясь Сибирью, пересёкся я в Тобольском кремле с опустелым следом изгнанника – в часовенке-одиночке, где отбывал он свой тристалетний срок, пока не был помилован к возврату.

Совет

А вот – я и в Угличе, в храме Димитрия-на-Крови. И колокол, хоть и двадцатипудовый, а всего-то в полчеловеческих роста, укреплен тут в почёте. Бронза его потускла до выстраданной серизны. Било его свисает недвижно.

И мне предлагают – ударить.

Я – бью, единожды. И какой же дивный гул возникает в храме, сколь многозначно это слитие глубоких тонов, из старины – к нам, неразумно поспешливым и замутнённым душам. Всего один удар, но длится полминуты, а додлевается минуту полную, лишь медленно-медленно величественно угасая – и до самого умолка не теряя красочного многозвучья. Знали предки тайны металлов.

В первые же миги по известью, что царевич зарезан, пономарь соборной церкви кинулся на колокольню, догадливо заперев за собою дверь, и, сколько в неё ни ломились недруги, бил и бил набат вот в этот самый колокол. Вознёсся вопль и ужас угличского народа – то колокол возвещал общий страх за Русь.

Те раскатные колокольные удары – клич великой Беды – и предвестили Смуту Первую. Досталось и мне, вот, сейчас ударить в страдальный колокол – где-то в длении, в тлении Смуты Третьей. И как избавиться от сравненья: провидческая тревога народная – лишь досадная помеха трону и непроби́вной боярщине, что четыреста лет назад, что теперь.

132

Источник: https://www.booklot.org/authors/soljenitsyin-aleksandr-isaevich/book/rasskazyi-i-krohotki/content/1667820-kolokol-uglicha/

Лингвистический анализ текста «Колокольня» А. И. Солженицына. Русский язык. 11 класс. Разработка урока

Цели урока:

  • Образовательная: познакомить учащихся с циклом миниатюр А.И.Солженицына «Крохотки», проанализировать «Колокольню».
  • Развивающая: совершенствовать читательскую и культуроведческую компетенции учащихся, развивать коммуникативную и речевую компетенции.
  • Воспитывающая: помочь усвоить школьникам национальные духовно-нравственные ценности, воспитывать бережное отношение к национальным культурным святыням.

Задачи урока:

  • вызвать познавательный интерес к проблеме как психологическую готовность к поиску её решения;
  • способствовать умению строить речевое высказывание в устной и письменной форме;
  • организовать осознанное прослушивание миниатюры в авторском исполнении;
  • научить извлекать необходимую информацию из прослушанного и прочитанного текста и делать выводы;
  • обеспечить понимание, отработку и усвоение новых знаний.

Тип урока: чтение и анализ художественного текста.

Форма урока: работа в творческой мастерской.

При организации мастерских учитель создает такие условия для школьников, чтобы процесс получения знаний проходил как поиск – исследование, поиск – открытие, индивидуальное и групповое изучение художественного текста. Позиция учителя – это позиция мастера, помогающего организовать способы деятельности, способы взаимодействия в классном коллективе.

Ход урока

1. Слово учителя

На экране открыта презентация («А.И.Солженицын «Колокольня», портрет писателя), состоящая из одного слайда.

– Ребята, что вы знаете об этом произведении А.Солженицына?

А.И.Солженицын – один из самых популярных и влиятельных писателей нашего времени. Его творчество, жизненный путь, политические взгляды, мировоззрение являлись и являются предметом интереса и изучения не только в России, но и во всем мире. Это писатель, открывший деревенскую литературу для широкого круга читателей, это мастер «лагерной» прозы, это политик, озабоченный обустройством России.

У Солженицына есть маленькие миниатюры, которые писатель назвал «Крохотки». (Небольшое сообщение подготовленного обучающегося).

2. Общая характеристика цикла «Крохотки»

Само название представляет окказиальное слово (от латинского – случайный), крохотки – это индивидуально – авторское название, такого слова в литературном языке нет.

Первые «Крохотки» писались в разное время с 1958 по 1960 год, многие по впечатлениям от велосипедных поездок А.И.Солженицына по Средней России. Попытки напечатать их на Родине оказались безрезультатными, поэтому первая публикация была осуществлена за границей – в журнале «Грани» (Франкфурт, 1964, № 56).

Серия «Крохоток», появившаяся в печати с 1996 по 1999 год, продолжает «Крохотки» 50-60-х годов. Писатель признается, что, только оказавшись у себя на Родине, спустя тридцать лет, он вновь обретает способность писать их. Видимо, «крохотки» – жанр для Солженицына настолько сокровенный, что на чужбине он не может их писать.

Тематика «Крохоток» различная. Например, в миниатюре «Путешествие вдоль Оки» автор сожалеет о бездуховности своих современников, которые превратили в руины старинные православные церкви. В «Крохотках» противопоставлены прошлое и настоящее, мир природы и мир техники, которая окружает человека

В критике существуют разные точки зрения на жанровую природу «Крохоток». Первая точка зрения – это стихотворение в прозе. Жанровая аналогия со стихотворением выражается в ритме словесных повторов, в интонационных перебоях, в эмоциональной выразительности инверсий.

Другая точка зрения: «Крохотки» Солженицына – это малый эпос.

В «Крохотках» отражены основные идейно-художественные тенденции, главные мотивы всего творчества А.И.Солженицына и в особенности художественный почерк писателя.

(Учитель читает миниатюру «Колокольня», затем прослушивают эту же миниатюру в исполнении автора.)

Объяснить непонятные слова и выражения:

…Молога и вся на дне…

Молога–город при впадении реки Молога в Волгу в 32 километрах от Рыбинска. Первое упоминание в 1149 году, был центром удельного княжества, в XV—начале XX веках — крупный торговый центр. Население в начале XX века насчитывало около 5 тысяч человек. В сентябре 1935 было принято постановление Правительства СССР о начале строительства Рыбинского и Угличского гидроузлов.

Переселение продолжалось и следующие четыре года. А к весне 1941 года, когда поджимали сроки, эвакуация из Мологи напоминала бегство военного времени. Везде раздавались взрывы: это саперы уничтожали каменные здания, чтобы потом не мешали судоходству.

Некоторые из мологжан помнят, как взрывали Богоявленский собор. Его кладка была сделана на совесть, потому что, когда раздался взрыв, весь храм поднялся на воздух, а потом невредимым опустился на прежнее место.

Пришлось «добивать» еще несколькими мощными взрывами.

Обратите внимание

К апрелю 1941-го с территории между Мологой и Шексной было выселено около 130 тысяч человек. Некоторые коренные жители нашли здесь смерть.

«Докладываю, что граждан, добровольно пожелавших уйти из жизни со своим скарбом при наполнении водохранилища, насчитывается 294 человека, – писал начальник Мологского отделения Волголага Скляров майору НКВД Журину.

– Среди них были те, кто накрепко закреплял себя замками, предварительно приковав себя к глухим предметам…»
Заполнение продолжалось до 1947 года. В том числе было затоплено 3645 кв. км лесов. На дне Рыбинского водохранилища покоятся деревни, кладбища и даже целые сёла с церквями.

Долгие годы тема Мологи была запретной, зловещий заговор молчания стоял над затопленным краем. Об этом нельзя было писать. Полвека в открытой печати о Мологе не было сказано ни одного слова. Встречались земляки, стараясь не привлекать к себе внимания, почти тайно.

Сейчас на месте города Мологи, а также более чем шестисот сел и деревень, плещется Рыбинское водохранилище.

Уровень водохранилища колеблется, и приблизительно раз в два года Молога показывается из воды. Обнажаются улиц, фундаменты домов, кладбище с надгробиями.

В один окоём

Сложное существительное, образованное от слов око + емкий.

ОКО, -а, мн. очи, очей (устар. и высок.) и (стар.) очеса, очес, ср. (устар. и высок.). То же, что глаз (в 1 знач.). Видит о., да зуб неймет (посл. о невозможности получить то, что кажется доступным). О. за о., зуб за зуб (о тех, кто мстит, ничего не забывая, не прощая). * В мгновение ока (книжн.) — в один миг, мгновенно, сразу.

Ёмкий- вместительный, способный много вместить чего-нибудь.

Китеж

Легенда о граде Китеже, Китежская легенда, цикл преданий о городе, будто бы погрузившемся в озеро Светлояр (ныне Воскресенский район Горьковской области) и т. о. избежавшем разорения татарами.

По преданию, в тихую погоду можно слышать звон колоколов, а в глубине озера видеть здания утонувшего города. На материале легенды и древнерусской повести о Петре и Февронии создана опера Н. А.

Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» (1907).

Атланти́да

Легендарный остров (архипелаг или даже континент), находившийся в современном Атлантическом океане и опустившийся в один день на дно океана в результате землетрясения и наводнения, вместе со своими жителями — атлантами 9000 лет назад.

3. Стадия осмысления содержания

– Определить тему, идею, проблематику «крохотки» (тема – изображение колязинской колокольни; идея – чудом сохранившаяся после затопления города колокольня является символом надежды воскрешения Руси; проблема – 1) безответственного отношения власти к тому, что она призвана защитить; 2) уничтожения русских городов, русской старины).

Читайте также:  Сочинение духовные искания евгения онегина

– Что вы слышали о калязинской колокольне? (Перед ребятами слайд: калязинская колокольня.)

Калязин – один из старинных городов Тверской земли. Этот город вырос на Волге. Первое известное упоминание о нем относится к 12 веку. В 15 веке в этом городе был построен Троицкий Калязинский монастырь.

Монастырь стал украшением города, центром его экономической и духовной жизни. В разное время в Калязин, в Троицкий монастырь, приезжали царствующие особы.

Надо отметить, что монастырь всегда служил государству и отечеству.

При монастыре была построена колокольня в 16 веке. Высота ее более 74 метров. Это была колокольня с 12 колоколами. Самый большой колокол весом в 501 пуд был отлит в ноябре 1835 года на средства Полежаевых, жителей этого города.

Много бед пережил этот город: и монголо-татарское иго, и нашествие поляков, и Гражданскую войну.

В 1932 году было принято решение о строительстве глубоководного пути от Москвы до Астрахани. При возведении гидроузла уровень воды поднялся на 12 метров. Часть города Калязин, а именно главную улицу, где стоял собор, затопили. При этом собор разрушили, а колокольню оставили.

Сегодня от прежнего города осталось несколько улиц, три церкви, монастырские острова да колокольня. Теперь каменная колокольня – памятник великолепной архитектуры, главная достопримечательность Калязина. И так стоит она с 1932 года в воде. Вокруг колокольни образовался естественный островок. Туда на теплоходах возят туристов, поэтому у островка построен небольшой причал.

К сожалению, многие великие стройки советской страны принесли немало горя и слез на берега реки Волги. Волна чудовищного разорения прокатилась по калязинской земле. В этом районе в зону затопления вошло 65 населенных пунктов. Больше половины из них скрылись под водой полностью. Тогда же отзвонили навеки 15 церквей. В том числе и калязинская колокольня!

Важно

Многие писатели, историки, ученые оставили свое отношение к происходящему. В том числе и А.И.Солженицын.

Учитель ставит проблему: определить особенности жанра лирической миниатюры «Колокольня».

Задание всему классу:проанализировать «Колокольню» по плану:

  1. Каков предмет речи и какова индивидуально – авторская интерпретация?
  2. Каков образ автора – адресанта?
  3. Определите особенности авторского стиля. Какие изобразительно – выразительные средства языка он использует для выражения авторской идеи?

Класс, предварительно разделившийся на учебные группы, приступает к работе.

4. Группы представляют итог своих исследований текста, анализа текста

Первая группа отмечает, что авторская позиция сразу же проявляется в первом абзаце, которое представляет риторическое обращение к современникам: писатель адресует свое послание именно нам: «Кто хочет увидеть нашу недотопленную Россию – не упустите посмотреть на калязинскую колокольню». Эпитет «недотопленную» относится не только к колокольне, но и ко всем старинным культурным ценностям.

Во втором предложении говорится о колокольне: художественное пространство подчеркивается рядом уточняющих членов предложения: «при соборе», «в гуще…», «вблиз Гостиного двора, и на площадь к ней…».

Третье предложение раскрывает трагедию затопленного города, который «невежественной волей самодурных властителей ушел под воду». В следующем предложении город сравнивается с легендарным Китежем и Атлантидой. Третья часть миниатюры повествует о колокольне, которая выглядит прекрасно, потому что раньше умели строить на века «… добротной кладки…».

Восьмое предложение передает личностный, эмоциональный характер восприятия описанного автором, это подчеркивается риторическими вопросами: «каким чудом? – крест уцелел!».

В произведении передается особое восприятие автора, когда он описывает улочки, набережные города и сам город, это отношение подчеркивается эпитетами: «израненные, грустные улочки», «покошенные домишки», «фальшивая набережная», «полузамерзший, переломленный, недобитый город». По жанру «Колокольня» – это стихотворение в прозе, потому что на первый план выходит чувства, переживания автора, его оценка, его индивидуальное видение, его размышления.

Вторая группа в анализе отмечает, что это произведение построено как стихотворение в прозе: в тексте авторский свободный поток речи, она глубоко индивидуальная, это устное размышление автора об увиденном. Речь автора эмоциональна с элементами разговорного стиля, в которой содержится оценка событий и, как было отмечено, эта оценочность передана эпитетами.

Встречаются в тексте окказиальные слова: «окоем», «затопленцы» (напоминает слово беженцы), «запусти», которые также выражают субъективность авторского повествования.

Совет

Эмоциональность, субъективность авторского отношения к предмету речи четко выражается в последнем абзаце: повторы: «жить; и жить здесь», «диво-колокольня», «наша надежда», «наша молитва». Именно последнее предложение наполнено верой, надеждой, что та православная Русь воскреснет.

Третья группа дополняет ответы своих одноклассников, отмечая, что этот текст – размышление, адресант – автор обращается к своим современникам, напоминая им о национальных духовных ценностях, которые имеют тысячелетнюю историю, это подчеркивается словами «всю Русь».

По жанру этот текст – размышление, в очерке присутствует строгая документальность, достоверность, информативность. У Солженицына в миниатюре содержится не только рассказ о колокольне, текст наполнен авторским пафосом.

Описание полузатопленной колокольни вырастает до философского обобщения: писатель ставит вопросы об исторической памяти, о национальных ценностях. Кроме философского обобщения в произведении присутствует лирическое начало, которое подчеркнуто тропами и стилистическими фигурами.

Наши одноклассники выделяли метафоры и эпитеты, находили фигуры речи: повторы, градацию.

5. Рефлексия

В классе происходит самоанализ собственной деятельности, ученики отмечают, что нового они узнали на уроке, выделяют интересные моменты в выступлениях своих одноклассников. На этапе рефлексии школьники рассказывают о своих впечатлениях, которые возникли у них, когда они услышали текст в авторском исполнении.

6. Задание на дом

По данному тексту написать сочинение-рассуждение в формате части С1 ЕГЭ.

Источник: https://rosuchebnik.ru/material/lingvisticheskiy-analiz-teksta-kolokolnya-a-i-solzhenicyna-russkiy/

Читать

В издании сохранена авторская орфография. Ее принципы изложены в работе «Некоторые грамматические соображения» (Солженицын А.И. Публицистика. В 3 т. Т. 3. Ярославль, 1997).

В оформлении обложки использован снимок Матрены Васильевны Захаровой у своей избы, сделанный А.И. Солженицыным осенью 1956 г.

© А.И. Солженицын, наследники, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2015

* * *

В пять часов утра, как всегда, пробило подъём – молотком об рельс у штабного барака. Перерывистый звон слабо прошёл сквозь стёкла, намёрзшие в два пальца, и скоро затих: холодно было, и надзирателю неохота была долго рукой махать.

Звон утих, а за окном всё так же, как и среди ночи, когда Шухов вставал к параше, была тьма и тьма, да попадало в окно три жёлтых фонаря: два – на зоне, один – внутри лагеря.

И барака что-то не шли отпирать, и не слыхать было, чтобы дневальные брали бочку парашную на палки – выносить.

Обратите внимание

Шухов никогда не просыпал подъёма, всегда вставал по нему – до развода было часа полтора времени своего, не казённого, и кто знает лагерную жизнь, всегда может подработать: шить кому-нибудь из старой подкладки чехол на рукавички; богатому бригаднику подать сухие валенки прямо на койку, чтоб ему босиком не топтаться вкруг кучи, не выбирать; или пробежать по каптёркам, где кому надо услужить, подмести или поднести что-нибудь; или идти в столовую собирать миски со столов и сносить их горками в посудомойку – тоже накормят, но там охотников много, отбою нет, а главное – если в миске что осталось, не удержишься, начнёшь миски лизать. А Шухову крепко запомнились слова его первого бригадира Кузёмина – старый был лагерный волк, сидел к девятьсот сорок третьему году уже двенадцать лет, и своему пополнению, привезённому с фронта, как-то на голой просеке у костра сказал:

– Здесь, ребята, закон – тайга. Но люди и здесь живут. В лагере вот кто подыхает: кто миски лижет, кто на санчасть надеется да кто к куму ходит стучать.

Насчёт кума – это, конечно, он загнул. Те-то себя сберегают. Только береженье их – на чужой крови.

Всегда Шухов по подъёму вставал, а сегодня не встал. Ещё с вечера ему было не по себе, не то знобило, не то ломало. И ночью не угрелся. Сквозь сон чудилось – то вроде совсем заболел, то отходил маленько. Всё не хотелось, чтобы утро.

Но утро пришло своим чередом.

Да и где тут угреешься – на окне наледи намётано, и на стенах вдоль стыка с потолком по всему бараку – здоровый барак! – паутинка белая. Иней.

Шухов не вставал. Он лежал на верху вагонки, с головой накрывшись одеялом и бушлатом, а в телогрейку, в один подвёрнутый рукав, сунув обе ступни вместе. Он не видел, но по звукам всё понимал, что делалось в бараке и в их бригадном углу. Вот, тяжело ступая по коридору, дневальные понесли одну из восьмиведерных параш.

Считается инвалид, лёгкая работа, а ну-ка поди вынеси, не пролья! Вот в 75-й бригаде хлопнули об пол связку валенок из сушилки. А вот – и в нашей (и наша была сегодня очередь валенки сушить). Бригадир и помбригадир обуваются молча, а вагонка их скрипит.

Помбригадир сейчас в хлеборезку пойдёт, а бригадир – в штабной барак, к нарядчикам.

Да не просто к нарядчикам, как каждый день ходит, – Шухов вспомнил: сегодня судьба решается – хотят их 104-ю бригаду фугануть со строительства мастерских на новый объект «Соцгородок». А Соцгородок тот – поле голое, в увалах снежных, и, прежде чем что там делать, надо ямы копать, столбы ставить и колючую проволоку от себя самих натягивать – чтоб не убежать. А потом строить.

Важно

Там, верное дело, месяц погреться негде будет – ни конурки. И костра не разведёшь – чем топить? Вкалывай на совесть – одно спасение.

Бригадир озабочен, уладить идёт. Какую-нибудь другую бригаду, нерасторопную, заместо себя туда толкануть. Конечно, с пустыми руками не договоришься. Полкило сала старшему нарядчику понести. А то и килограмм.

Испыток не убыток, не попробовать ли в санчасти косануть, от работы на денёк освободиться? Ну прямо всё тело разнимает.

И ещё – кто из надзирателей сегодня дежурит?

Дежурит – вспомнил – Полтора Ивана, худой да долгий сержант черноокий. Первый раз глянешь – прямо страшно, а узнали его – из всех дежурняков покладистей: ни в карцер не сажает, ни к начальнику режима не таскает. Так что полежать можно, аж пока в столовую девятый барак.

Вагонка затряслась и закачалась. Вставали сразу двое: наверху – сосед Шухова баптист Алёшка, а внизу – Буйновский, капитан второго ранга бывший, кавторанг.

Старики дневальные, вынеся обе параши, забранились, кому идти за кипятком. Бранились привязчиво, как бабы. Электросварщик из 20-й бригады рявкнул:

– Эй, фитили́! – и запустил в них валенком. – Помирю!

Валенок глухо стукнулся об столб. Замолчали.

В соседней бригаде чуть буркотел помбригадир:

– Василь Фёдорыч! В продстоле передёрнули, гады: было девятисоток четыре, а стало три только. Кому ж недодать?

Он тихо это сказал, но уж конечно вся та бригада слышала и затаилась: от кого-то вечером кусочек отрежут.

А Шухов лежал и лежал на спрессовавшихся опилках своего матрасика. Хотя бы уж одна сторона брала – или забило бы в ознобе, или ломота прошла. А ни то ни сё.

Совет

Пока баптист шептал молитвы, с ветерка вернулся Буйновский и объявил никому, но как бы злорадно:

– Ну, держись, краснофлотцы! Тридцать градусов верных!

И Шухов решился – идти в санчасть.

И тут же чья-то имеющая власть рука сдёрнула с него телогрейку и одеяло. Шухов скинул бушлат с лица, приподнялся. Под ним, равняясь головой с верхней нарой вагонки, стоял худой Татарин.

Значит, дежурил не в очередь он и прокрался тихо.

– Ще-восемьсот пятьдесят четыре! – прочёл Татарин с белой латки на спине чёрного бушлата. – Трое суток кондея с выводом!

И едва только раздался его особый сдавленный голос, как во всём полутёмном бараке, где лампочка горела не каждая, где на полусотне клопяных вагонок спало двести человек, сразу заворочались и стали поспешно одеваться все, кто ещё не встал.

– За что, гражданин начальник? – придавая своему голосу больше жалости, чем испытывал, спросил Шухов.

С выводом на работу – это ещё полкарцера, и горячее дадут, и задумываться некогда. Полный карцер – это когда без вывода.

– По подъёму не встал? Пошли в комендатуру, – пояснил Татарин лениво, потому что и ему, и Шухову, и всем было понятно, за что кондей.

На безволосом мятом лице Татарина ничего не выражалось. Он обернулся, ища второго кого бы, но все уже, кто в полутьме, кто под лампочкой, на первом этаже вагонок и на втором, проталкивали ноги в чёрные ватные брюки с номерами на левом колене или, уже одетые, запахивались и спешили к выходу – переждать Татарина на дворе.

Если б Шухову дали карцер за что другое, где б он заслужил, – не так бы было обидно. То и обидно было, что всегда он вставал из первых. Но отпроситься у Татарина было нельзя, он знал.

И, продолжая отпрашиваться просто для порядка, Шухов, как был в ватных брюках, не снятых на ночь (повыше левого колена их тоже был пришит затасканный, погрязневший лоскут, и на нём выведен чёрной, уже поблекшей краской номер Щ-854), надел телогрейку (на ней таких номера было два – на груди один и один на спине), выбрал свои валенки из кучи на полу, шапку надел (с таким же лоскутом и номером спереди) и вышел вслед за Татарином.

Вся 104-я бригада видела, как уводили Шухова, но никто слова не сказал: ни к чему, да и что скажешь? Бригадир бы мог маленько вступиться, да уж его не было. И Шухов тоже никому ни слова не сказал, Татарина не стал дразнить. Приберегут завтрак, догадаются.

Источник: https://www.litmir.me/br/?b=248457&p=67

Ссыльный набатный колокол. История — Путеводитель по Золотому кольцу России

Этим колокол вызвал народное волнение, закончившееся самосудом над предполагаемыми убийцами; пробывший в Тобольске 300 лет, после чего возвращённый обратно.

Ныне экспонат Угличского государственного историко-архитектурного и художественного музея.

«Преступление»

В Угличе 15 мая 1591 г. в 12 часу субботнего дня сторож Спасского собора Максим Кузнецов и вдовый священник Федот по прозванию Огурец по приказу царицы Марии Нагой били в набат по случаю смерти царевича Дмитрия.

Читайте также:  Образ и характеристика илюши из рассказа бежин луг тургенева сочинение

Звон собрал на соборной площади горожан, начались волнения и самосуд над лицами, заподозренными в убийстве Дмитрия.

Василий Шуйский, расследовавший происшествие в Угличе, казнил 200 угличан, а 60 семей 1 апреля 1592 г. сослал в Сибирь (в основном, в Пелым).

Обратите внимание

Набатный колокол, которому к тому времени, как говорится в летописях и преданиях, было уже лет триста, как подстрекателя к бунту сбросили со Спасской колокольни, вырвали ему язык, отрубили ухо, наказали принародно на площади 12 ударами плетей и «сослали» в Сибирь.

Есть указания, что угличане почти год волокли его в ссылку на себе.

В ссылке

Колокол в 1593 г. был прислан в город Тобольск. Местный воевода князь Фёдор Лобанов-Ростовский запер его в приказной избе и распорядился сделать на нём надпись «первоссыльный неодушевленный с Углича».

Затем колокол висел на колокольне церкви Всемилостивого Спаса, что в нагорной части города, близ Иртышского Яра, а потом неизвестно как попал на колокольню тобольского кафедрального Софийского собора, где по причине его резкого и громкого голоса в него отбивали часы и в случае пожара били в набат.

Соборная колокольня, построенная в 1683–85 гг., около 1780 г. развалилась, и Угличский колокол, вместе с другими соборными колоколами, был повешен на козлах или срубах, устроенных из брёвен, между Архиерейским домом, Консисторией и Собором.

Там он в ночь с 27 на 28 апреля 1788 г. во время большого общегородского пожара чуть было не растопился, как некоторые другие соборные колокола. На козлах колокол находился до 1797 г., когда была выстроена новая соборная колокольня и на неё подняли колокола.

Скорее всего, именно в это время на колоколе была по чьему-то распоряжению (вероятно, архиепископа Варлаама или заведовавшего при нём строительством абалакского игумена Маргарита) вырезана надпись, рассказывающая об его истории. О ссыльном колоколе вспоминали декабристы, видевшие в нём бунтаря.

В конце 1836 или начале 1837 г. по распоряжению архиепископа Тобольского Афанасия Угличский колокол был повешен под небольшим деревянным навесом возле Крестовской архиерейской церкви.

Целью перемещения было показать, если потребуется, историческую достопримечательность планировавшему посетить (и посетившему) Тобольск в 1837 г.

Важно

наследнику Александру Николаевичу (однако, осмотра не случилось); а также то, что при перестроенной Крестовой церкви не было благовестного колокола.

Колокол в церкви Димитрия на Крови

С тех пор колокол там и находился, сзывая к богослужению в архиерейской церкви — благовест в него, особенно в тихую погоду и при молчании других колоколов, был слышен по всему городу; а также служа предметом любопытства как местных жителей, так и заезжих лиц — помимо прочих его осматривал 24 июля 1868 г. великий князь Владимир Александрович. В 1860-х для ссыльного колокола и других мелких колоколов Крестовой церкви вместо старого деревянного навеса устроили новый на каменных столбах и несколько далее прежнего от храма.

В народе «биография» колокола обросла преданиями и слухами: повторяется и до сих пор, будто он перед ссылкой был сечён кнутом и будто у него рваные ноздри (у колоколов нет никаких «ноздрей»); что наказан он был за то, что при каком-то пожаре не дал «гулку»; будто тобольский колокол всего лишь копия, так как оригинал либо разбился ещё по дороге в Сибирь, либо при падении соборной колокольни, или растопился во время пожара.

Возвращение

В декабре 1849 г. в Угличе возникла мысль о возвращении сюда ссыльного колокола; инициаторами были краеведы и любители старины мещане Иван и Василий Серебренниковы и учитель Фёдор Киссель.40 местных жителей обратились к министру внутренних дел с просьбой об исходатайствовании им высочайшего разрешения для возвращения из Тобольска за их счёт колокола.

Привлечённый к делу Синод запросил справку о колоколе у Ярославской и Тобольской епархий. Рассмотрев приведённые данные о колоколе, он нашёл их неудовлетворительными, и в определении, подписанном 11 мая 1851 г., объявил, «что сими сведениями не подтверждается мысль, что сей колокол есть тот самый, которым возвещено было в Угличе убиение царевича Димитрия».

Этим и окончилось тогда дело.

Этнограф Ипполит Завалишин в своей книге 1862 г. высказывался, что колокол желательно вернуть из ссылки в Углич, где поставить на площади в центре города на монументальном подножии и увенчать «крестом спасения» — такое «благородное» примирение с прошлым, по его мнению, имеет большое нравственное значение.

Церковный краевед Сибири протоиерей Александр Сулоцкий в своей статье 1869 г.

напротив писал, что колокол лучше бы оставить в Тобольске, так как там он является одной из двух главных достопримечательностей и напоминаний о былых временах наряду с мраморным памятником Ермаку; а в Угличе, на фоне других связанных с царевичем Дмитрием объектов, особенно его дворца, он стушевался бы.

Сулоцкий в 1869 г.

описывал колокол как корноухий, то есть с отсечённым, а не оторванным ухом; с резким и громким звуком; весом 19 пудов и 20 фунтов (313 кг); медь на поверхности серого цвета; толщина стенок — вершок с третью (5,9 см); окружность по нижним краям — 3 аршина и 3 четверти (2,7 м); края как бы обгрызены, то есть обиты, что говорит о том, что его неоднократно поднимали и спускали с колоколен и перевозили, при этом обращаясь с ним не слишком аккуратно. По краям колокола вырезана (а не вылита) надпись (склад надписи и форма букв нового времени):

В 1888 г. в Угличе, по инициативе Леонида Соловьёва, опять возникло в среде граждан дело о колоколе, и в 1892 г., после длительной переписки и получения разрешения императора Александра III, в связи с приближающимся 300-летием ссылки, колокол «амнистировали».

В Тобольске варшавский студент Флориан Ляхмайер изготовил его муляж из папье-маше, для которого выстроили в Кремле сохранившуюся до наших дней колоколенку; ныне он хранится в Тобольском историко-архитектурном музее-заповеднике.

Совет

Делегация угличан забрала колокол из Тобольска, выплатив 600 рублей, и 20 мая в 11 часов ночи была торжественно встречена в Угличе.

Колокол стал одним из первых экспонатов Угличского музея древностей (сейчас это Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей), где он и хранится поныне в церкви Димитрия на крови.

Источник: https://golden-ring.drugiegoroda.ru/history/10695-ssylnyj-nabatnyj-kolokol/

Александр Солженицын. Колокол Углича

Данное издание — это полное собрание рассказов «глыбы» русского антисоветского национал-патриотического сознания Александр Исаича Солженицына. Мне представляется несправедливым говорить об этом «матером человечище» слогом, заимствованным из худших советских учебников литературоведения.

В аннотации к этой книге говорится следующее: «… перевернули сознание целого поколения, сразу сделав имя их автора широко известным не только в СССР, но и во всем мире.

Писатель не просто открыто заговорил о таких явлениях нашей жизни, о которых до него не решался заговорить никто, но и сумел создать целую галерею новых литературных типажей…» — ну, прямо, как из журнала «Фитиль»!

Солженицын — другое. У него не много заслуг как писателя.

На общем фоне русского литературного процесса они практически незаметны по сравнению с тем, что сделал Солженицын-историк, Солженицын-обличитель и корчеватель «красной советской заразы», уничтожившей, по его мнению, вместе с лучшими представителями русского народа все «разумное, доброе, вечное», чем испокон веков этот самый народ славен был.

Собственно, последнее — и есть тема почти всех его литературных произведений. Но при живости и социальной остроте его романов, все же рассказы — лучшее. Это то, что ему, несомненно, удалось.

Основное достоинство этих рассказов — язык. Странное сочетание архаики и современной лексики.

Но что более всего очевидно на взгляд и слух — это совершенное порушение традиционного русского классического синтаксиса.

Обратите внимание

Который, кстати, и впрямь русскому языку — чужероден. Это, правда, блестяще реализованная Пушкиным «прививка» французской грамматики. Без нее бы мы сейчас лопотали себе отнюдь не так красиво и складно. А вот Солженицын конструирует язык «русских истоков», пытается выявить и вычленить в нем исконное — коренное (на всех уровнях грамматики).

Попытка это по определению обречена на неудачу. Построение «иного русского языка», каким бы правильным и адекватным он не казался, — дело безнадежное в одиночку.

Это оказалось не под силу ни «глыбе» Платонову, певцу коммунистической утопии, ни Солженицыну с его «Словарем языкового расширения».

Единственное: диковинный язык остается тем художественным следом, по которому не одно поколение читателей идентифицирует писателя, равного Платонову или Солженицыну — не столь важны их идейные воззрения.

Итак, «Колокол Углича» — это цикл рассказов 1959-1966 г.г. («Один день Ивана Денисовича» и др.); два цикла т.н. «крохоток» 1958-1999 г.г. (короткие эссе); «Адлиг Швенкиттен (Односуточная повесть)»; «Двучастные рассказы 1993-1998 г.г.».

Книга предоставлена фирмой Polaris. Магазины Polaris расположены на ул. Гертрудес 7; на ул. Персес 13; на ул. Дзирнаву 102; на втором этаже торгового центра Dole (Маскавас 357) и в торговом центре Talava (Сахарова 21) Тел. для справок: 7507073

Источник: https://www.delfi.lv/showtime/news/oboz/misc/aleksandr-solzhenicyn-kolokol-uglicha.d?id=5779215&all=true

Анализ текста на основе произведений А. И. Солженицына «Крохотки». Ковальчук Е. А., учитель русского языка и литературы моу сош №17 Вначале 2008-2009 учебного год

Подобный материал:

  • Вопросы государственного итогового экзамена по русскому языку и методике преподавания, 78.49kb.
  • О преподавании немецкого языка в моу «сош г. Бирюча» Красногвардейского района в 2008-2009, 42.22kb.
  • Билиенкова Ирина Александровна, учитель русского языка и литературы моу «Невонская, 190.01kb.
  • Погодина Марина Викторовна, учитель русского языка и литературы моу сош №26 г. Балаково., 157.47kb.
  • Ердакова Татьяна Аркадьевна, учитель русского языка и литературы, первая категория, 29.42kb.
  • Пальцова Татьяна Александровна, учитель русского языка и литературы моу «сош №50» Плюшкина, 91.52kb.
  • Анализ работы шмо учителей русского языка и литературы, чувашского языка и литературы, 250.84kb.
  • Харитонова Елена Вячеславовна, учитель русского языка и литературы 2008 год Технологическая, 57kb.
  • Чуйдук Наталья Александровна, учитель русского языка и литературы Iкатегории моу томинская, 174.31kb.
  • И. К. учитель русского языка и литературы моу сош №36 Путилин С. С. студент исторического, 138.66kb.

Комплексный анализ текста на основе произведений А. И. Солженицына «Крохотки».

Ковальчук Е. А., учитель русского языка и литературы

МОУ СОШ № 17

В начале 2008-2009 учебного года МО СОШ № 17 получило письмо Департамента государственной политики в образовании Министерства образования и науки России от 4 сентября 2008 года, в котором рекомендовалось расширить изучение творческого наследия Александра Исаевича Солженицына в общеобразовательных учреждениях. В приложении к письму давались методические рекомендации. Изучив их с коллегами, мы решили использовать миниатюры «Крохотки»

А. И. Солженицына как материал для комплексного анализа текста в среднем и старшем звене.

Перед работой с комплексным анализом текста я рассказывала ученикам о создателе «Крохоток» — крупном русском мыслителе, прозаике, публицисте, драматурге XX века, лауреате Нобелевской премии (1970), академике Российской Академии наук (1997) Александре Исаевиче Солженицыне (11.12.1918 – 4.09.2008). Во вступительном слове сообщала, что он автор самой малой прозы – трёх десятков «Крохоток», которые после

И. С.Тургенева естественно назвать «Стихотворения в прозе». Это свободные прозаические этюды-раздумья, которые образуют 2 цикла, каждый завершён «Молитвой». От молитвы о себе к молитве о России.

Важно

Несколько «Крохоток» из раннего цикла (1958-1963) связаны с велосипедными поездками автора по Средней России, позднего цикла(1996-1999) – с возвращением из изгнания через всю страну, от Владивостока до Москвы, с путешествием по Волге, через Калязин и Углич.

Все тексты «Крохоток» интересны по мысли и ярки по форме. Для комплексного анализа я отобрала те, в которых ученикам легче понять авторский замысел.

К текстам мне пришлось самостоятельно составлять вопросы, учитывая их лингвистическое, стилистическое и художественное своеобразие. Опорой мне послужил план комплексного анализа текста.

Мною было замечено, что, получив деформированный текст с заданиями к нему, ученики не испытывали затруднений в выборе заглавия, определении темы, но им трудно было определить основную мысль.

Когда раздала недеформированный текст «крохотки» и ученики прочитали его, тех, кто затруднялся в определении идеи, стало гораздо меньше. Конечно, детям приходилось напоминать, что простота «крохотки» кажущаяся, нужно научиться читать её вдумчиво.

Чтобы ошибки не повторялись, я детально, кропотливо анализировала структуру текстов, особенности авторского языка на уроках развития речи по темам

«Текст» («Дыхание», «Костёр и муравьи, «Приступая ко дню», «Лиственница),

«Описание животного» («Шарик», «Утёнок),

«Описание действий» (Шарик», «Костёр и муравьи», «Гроза в горах»), «Описание архитектурных памятников» («Город на Неве», «Колокол Углича», «Колокольня»).

Повторюсь, легче это делать на недеформированных текстах. К деформированным текстам я обращалась при изучении лексики и синтаксиса в среднем звене, повторении этих разделов русского языка в старших классах. Ученики замечали особенности лексики А. И. Солженицына, синтаксических конструкций. (Комплексные анализы текстов прилагаются.

) Тексты «Крохоток» А. И. Солженицына помогали решать на уроке и воспитательные задачи, заставляя детей задуматься над смыслом жизни, добром, злом, над нравственными вопросами.

Если на начальном этапе работы мне приходилось задавать много наводящих вопросов детям, повторять с ними многое, учить работе с деформированным текстом, то через время сильные ученики сами готовили вопросы для комплексного анализа. Конечным этапом в работе с «Крохотками» А. И.

Солженицына может стать написание на их основе сочинения, своеобразного диалога с автором.На «Крохотках» А. И. Солженицына мои ученики убедились в верности слов Д. С. Лихачёва: «В материальном мире большое не уместишь в малом.

Совет

В сфере же духовных ценностей не так: в малом может уместиться гораздо большее…»Приложение №1Приложение№2 Костёр и муравьиЯ бросил в костёр гнилое брёвнышко, недосмотрел, что изнутри оно густо населено муравьями. Затрещало бревно, вывалили муравьи и в отчаяньи забегали, забегали поверху и корёжились, сгорая в пламени.

Я зацепил бревнышко и откати его на край. Теперь муравьи многие спаслись – бежали на песок, на сосновые иглы. Но странно: они не убегали от костра.

Едва преодолев свой ужас, они заворачивали, кружились и — какая-то сила влекла их назад, к покинутой родине! И были многие такие, кто опять взбегали на горящее брёвнышко, метались по нему и погибали там…Комплексный анализ текстаПриложение №2 Лихое зелье

Читайте также:  Человек и природа в рассказе старик и море хемингуэя сочинение

Сколько же труда кладёт земледелец: сохранить зёрна до срока, посеять угодно, дохолить до плодов растения добрые. Но с дикой резвостью взбрасываются сорняки – не только без ухода досмотра, а против всякого ухода, в насмешку. То-то и пословица: лихое зелье – нескоро в землю уйдёт.

Отчего ж у добрых растений всегда сил меньше? Видя невылазность человеческой истории, что в дальнем-дальнем давнее, что и в наисегодняшнем сегодня, — понуро склоняешь голову: да, знать таков закон всемирный. И нам из него не выбиться – никогда, никакими благими издумками, никакими земными прожектами. До конца человечества.

И отпущено каждому живущему только: свой труд – и своя душа.Комплексный анализ текста

(1) Сколько(же) труда кладёт земл.делец: сохр.нить зёрна до срока посе.ть угодно, дохолить до пл.дов р.стения добрые. (2)Но с дикой резвост.ю взбрасывают.ся с.рняки – не только без ухода (досмотра), а против всякого ухода, (в)насмешку.

(3)То(то) и пословица: лихое зелье – (не)скоро в землю уйдёт.

(4)(От)чего(ж) у добрых р.стений всегда сил меньше?

(5)Видя (не)вылазность человеческой истории что в дальнем(дальнем) давне что и в наисегодн.шнем сегодня, — понуро скл.няеш. голову: да, знать таков закон всемирный. (6)И нам из него (не)выбиться – никогда, никакими благими издумками, никакими земными прожектами.

(7)До конца человечества. (8)И отпущено каждому живущему только: свой труд – и своя душа.

  1. Внимательно прочитайте текст. Вставьте пропущенные буквы, раскройте скобки и расставьте недостающие знаки препинания.
  2. Определите стиль текста.
  3. Раскройте смысл пословицы из 3-го предложения.
  4. Сделайте морфемный разбор слова, выделенного жирным шрифтом.
  5. Выпишите из предложения 6 все местоимения, укажите их разряды.
  6. Найдите в тексте БСП, в состав которого входит односоставное предложение. Укажите его номер. Запишите вид односоставного предложения.
  7. Найдите в тексте простое неполное предложение. Укажите его номер.

Источник: http://geum.ru/next/art-221423.php

Голос Угличского колокола

12.06.2013 21:15

Набата голос в годы смутыЗвучит, но сможет ли поднять?Горят сердца – куются путы

И медь свой голос льет опять…

Углич уже века обладает таинственным притяжением так и не разгаданной трагедии гибели последнего сына Иоанна Грозного, пресекшей царственный род и ставшей началом Смутного времени.

Многие великие писатели, поэты, художники обращались к этому мгновению истории, буквально перечеркнувшему все прошлое, по-­своему пытаясь разрешить, найти выход, тем более что смутные времена, времена крутых переломов – не редкость, а скорее характерная черта для истории России.

Что ж, видно такова судьба России: находить выход для своей силы в борьбе с собой практически каждый век.

Обратите внимание

И это также создает притяжение места, того самого, к которому едут и едут все: и туристы, и философы – кто из праздного любопытства, кто в попытках найти ответ: «Что делать нам уже сегодня?» Тем более что символом Углича является колокол, тот самый, что выполнил свою набатную миссию, подняв горожан в момент гибели царевича, и разделил их горькую последующую участь, а спустя столетия снова возвратился на место пролития крови последнего Рюриковича, о чьей гибели он и возвестил.

И именно к колоколу в церкви царевича Димитрия «на крови» было приковано внимание Александра Исаевича СОЛЖЕНИЦЫНА, который 4 августа 1996 года посетил наш город.

Вот как об этом вспоминает заместитель директора Угличского государственного автономного историко­-архитектурного и художественного музея Виктор ЕРОХИН, проводивший экскурсию для Александра Исаевича и его супруги Натальи Дмитриевны:

– Он очень мало говорил, а больше слушал, обратив особое внимание на трехшатровую Дивную церковь Алексеевского монастыря… И вот я предложил ударить в колокол. Он взялся за язык колокола, коснулся им края колокола и долго вслушивался в чистое медленное угасающее дление-­тление колокольного звучанья…

О чем думал в это время писатель­-философ, жизнь которого впитала все – и войну, и лагеря, и эмиграцию, и возвращение на Родину, – слушая звук вновь пробужденного им ссыльного колокола, так же прошедшего путь от протеста и изгнания до возвращения и признания? Может о судьбе – судьбе, к сожалению, слишком безжалостной в России ко многим и многому.

Вот как написал об этом сам Александр Исаевич:

«…Я в Угличе, в храме Димитрия­-на-­крови. И колокол, хоть и двадцати пудовый, а всего-­то в полчеловеческих роста, укреплен тут в почете. Бронза его потускла до выстраданной серизны. Било его свисает недвижно. И мне предлагают – ударить.

Я – бью, единожды. И какой же дивный гул возникает в храме, сколь многозначно это слитие глубоких тонов, из старины – к нам, неразумно поспешливым и замутненным душам. Всего один удар, но длится полминуты, а додлевается минуту полную, лишь медленно-­медленно величественно угасая – и до самого умолка не теряя красочного многозвучья. Знали предки тайны металлов.

В первые же миги по известию, что царевич зарезан, пономарь соборной церкви кинулся на колокольню, догадливо заперев за собой дверь, и, сколько в нее не ломились недруги, бил и бил набат вот в этот самый колокол. Вознесся вопль и ужас угличского народа – то колокол возвещал общий страх за Русь.

Те раскатные колокольные удары – клич великой беды – и предвестили Смуту Первую. Довелось и мне, вот, сейчас ударить в страдальный колокол – где-­то в длении, в тлении Смуты Третьей. И как избавиться от сравнения: провидческая тревога народная – лишь досадная помеха трону и непробивной боярщине, что четыреста лет назад, что теперь. («Колокол Углича»)».

Идут годы, многое меняется в нашей жизни. Ушел и сам Александр Солженицын. Кто-­то в чем-­то с ним сегодня, может быть, согласен, кто-­то в чем­-то – и нет. Но он оставил нам свою боль, теперь уже ставшую и нашей, ту боль, которую он взял от предков и передал нам – боль за Россию, боль за нашу общую судьбу. А она у нас такая, какая есть.

Важно

Но ведь снова и снова во все века рождаются в России такие люди, льются такие набатные колокола, наверное, для того, чтобы она и смогла жить, жить – несмотря ни на что, выжить в любых испытаниях, чтобы вновь склонялись благодарные потомки перед предками, учились у них мужеству и терпению в вечной борьбе, имя которой и есть – жизнь.

Алексей БУДНИКОВ (журнал «Углече Поле»)

Новый журнал «Углече Поле» можно приобрести в редакции «Угличской газеты» по адресу: Углич, ул. Ярославская, 50 (гостиница «Углич»), четвертый этаж, в киосках «Роспечати», в угличских гостиницах и у распространителей.

СЛОВО РЕДАКТОРА К НОВОМУ ЖУРНАЛУ «УГЛЕЧЕ ПОЛЕ»

Уважаемые читатели!

Побродив, образно выражаясь, по многим городам и весям Ярославской земли, в этом номере «Углече Поле» мы вернулись к родным пенатам – к нашему неповторимому Угличу. И посвятили весь журнал его славному царскому прошлому. «Царе-­Град Углич…» – читаем в «Угличском летописце».

Кому-­то покажется это определение нашего города слишком напыщенным: какой еще царский град?! Цари в Первопрестольной, а никак не в Угличе! Но еще со школы каждый угличанин помнит, что Углич стал центром удельного княжества на полвека раньше, чем такой же статус обрела Москва, и славные наши, великокняжеского рода, правители города были очень заметными на историческом полотне страны в период централизации государства, играя огромную роль в политических и военных баталиях. Недаром, когда попадаешь в Архангельский собор московского кремля, где захоронены великие князья Руси, глаза разбегаются от золотых табличек с именами, знакомыми с детства: Василий Васильевич Темный, Андрей Большой, Дмитрий Иванович Жилка, Юрий Васильевич, Владимир Андреевич Серпуховской, Юрий Дмитриевич Звенигородский. Все они – наши угличские князья. Андрей Большой, кстати сказать, пусть неявно, но вполне весомо конкурировал с великим московским князем Иваном III. Даже трехчастное иерархическое построение средневекового Углича (кремль, посад, слободы), сложившееся при масштабной градостроительной деятельности этого князя­-созидателя – мощный отзвук его державных притязаний.

И свой Государь у нас все­-таки был – сын Ивана Грозного царевич Димитрий (замечательная статья Светланы Кистеневой как раз об этом). И до сих пор тайна убиенного царского отрока не дает покоя как историкам, так и литераторам. Не зря туристы со всего мира знают прежде всего об этой кровавой драме.

Имеет Углич отношение и к династии Романовых – об этом в своих статья компетентно сообщают Виктор Ерохин и Елена Резчикова.

Таким образом, ореол царственности над Угличем витает с давних времен, и до сих пор, по выражению Виктора Ивановича Ерохина, эта «городская мифологема» оказывает влияние на ментальность угличан, на их неосознанное, но устойчивое ощущение своей избранности и причастности к яркой, часто очень трагичной, а главное, переломной для всего российского государства истории Царе-­Града Углича.

Об этом новый номер «Углече Поле». Над ним славно потрудились научные сотрудники угличского музея, местные краеведы и журналисты. На помощь нам пришли рыбинские и ярославские соратники – им большое спасибо.

Совет

Царская тема Углича вдохновила и поглотила нас всех, и мы старались, чтобы номер был интересным. Будем надеяться, что она увлечет и вас, дорогие читатели.

А пока вы читаете, мы начнем искать неизведанное в истории соседнего Рыбинска, собирать материалы в следующий номер «Углече Поле». Наша история безгранична – лениться некогда.

Главный редактор «Углече Поле» Алексей СУСЛОВ

«Угличанин» №22 (324) от 12.06.2013 года

Набата голос в годы смуты

Звучит, но сможет ли поднять?

Горят сердца – куются путы

И медь свой голос льет опять…

Углич уже века обладает таинственным притяжением так и не разгаданной трагедии гибели последнего сына Иоанна Грозного, пресекшей царственный род и ставшей началом Смутного времени.

Многие великие писатели, поэты, художники обращались к этому мгновению истории, буквально перечеркнувшему все прошлое, по­своему пытаясь разрешить, найти выход, тем более что смутные времена, времена крутых переломов – не редкость, а скорее характерная черта для истории России.

Что ж, видно такова судьба России: находить выход для своей силы в борьбе с собой практически каждый век.

Обратите внимание

И это также создает притяжение места, того самого, к которому едут и едут все: и туристы, и философы – кто из праздного любопытства, кто в попытках найти ответ: «Что делать нам уже сегодня?» Тем более что символом Углича является колокол, тот самый, что выполнил свою набатную миссию, подняв горожан в момент гибели царевича, и разделил их горькую последующую участь, а спустя столетия снова возвратился на место пролития крови последнего Рюриковича, о чьей гибели он и возвестил.

И именно к колоколу в церкви царевича Димитрия «на крови» было приковано внимание Александра Исаевича Солженицына, который 4 августа 1996 года посетил наш город.

Вот как об этом вспоминает заместитель директора Угличского государственного автономного историко­архитектурного и художественного музея Виктор Ерохин, проводивший экскурсию для Александра Исаевича и его супруги Натальи Дмитриевны:

– Он очень мало говорил, а больше слушал, обратив особое внимание на трехшатровую Дивную церковь Алексеевского монастыря… И вот я предложил ударить в колокол. Он взялся за язык колокола, коснулся им края колокола и долго вслушивался в чистое медленное угасающее дление­тление колокольного звучанья…

Обратите внимание

О чем думал в это время писатель­философ, жизнь которого впитала все – и войну, и лагеря, и эмиграцию, и возвращение на Родину, – слушая звук вновь пробужденного им ссыльного колокола, так же прошедшего путь от протеста и изгнания до возвращения и признания? Может о судьбе – судьбе, к сожалению, слишком безжалостной в России ко многим и многому.

Вот как написал об этом сам Александр Исаевич:

«…Я в Угличе, в храме Димитрия­на­крови. И колокол, хоть и двадцати пудовый, а всего­то в полчеловеческих роста, укреплен тут в почете. Бронза его потускла до выстраданной серизны. Било его свисает недвижно. И мне предлагают – ударить.

Я – бью, единожды. И какой же дивный гул возникает в храме, сколь многозначно это слитие глубоких тонов, из старины – к нам, неразумно поспешливым и замутненным душам. Всего один удар, но длится полминуты, а додлевается минуту полную, лишь медленно­медленно величественно угасая – и до самого умолка не теряя красочного многозвучья. Знали предки тайны металлов.

В первые же миги по известию, что царевич зарезан, пономарь соборной церкви кинулся на колокольню, догадливо заперев за собой дверь, и, сколько в нее не ломились недруги, бил и бил набат вот в этот самый колокол. Вознесся вопль и ужас угличского народа – то колокол возвещал общий страх за Русь.

Те раскатные колокольные удары – клич великой беды – и предвестили Смуту Первую. Довелось и мне, вот, сейчас ударить в страдальный колокол – где­то в длении, в тлении Смуты Третьей. И как избавиться от сравнения: провидческая тревога народная – лишь досадная помеха трону и непробивной боярщине, что четыреста лет назад, что теперь. («Колокол Углича»)».

Идут годы, многое меняется в нашей жизни. Ушел и сам Александр Солженицын. Кто­то в чем­то с ним сегодня, может быть, согласен, кто­то в чем­то – и нет. Но он оставил нам свою боль, теперь уже ставшую и нашей, ту боль, которую он взял от предков и передал нам – боль за Россию, боль за нашу общую судьбу. А она у нас такая, какая есть.

Важно

Но ведь снова и снова во все века рождаются в России такие люди, льются такие набатные колокола, наверное, для того, чтобы она и смогла жить, жить – несмотря ни на что, выжить в любых испытаниях, чтобы вновь склонялись благодарные потомки перед предками, учились у них мужеству и терпению в вечной борьбе, имя которой и есть – жизнь.

Алексей БУДНИКОВ

(журнал «Углече Поле»)

Новый журнал «Углече Поле»

можно приобрести в редакции «Угличской газеты» по адресу: Углич, ул. Ярославская, 50 (гостиница «Углич») четвертый этаж, в киосках «Роспечати», в угличских гостиницах и у распространителей.

You have no rights to post comments

Источник: http://uglichanin-smi.ru/kultura/261-golos-uglichskogo-kolokola.html

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector