Народ и власть в истории одного города салтыкова-щедрина

Проблема власти и политического несовершенства в «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина

В «Истории одного города» обличаются несовершенство общественной и политической жизни России. К сожалению, России редко везло на хороших правителей. Доказать это можно, открыв любой учебник истории.

Салтыков‑Щедрин, искренне переживая за судьбу своей родины, не мог остаться в стороне от этой проблемы. Своеобразным решением и стало произведение «История одного города». Центральным вопросом в этой книге является власть и политическое несовершенство страны, точнее одного города Глупова.

Все – и история его основания, и вереница никчемных самодержцев, и сам народ Глупова – настолько нелепы, что это похоже на какой‑то фарс. Это и было бы фарсом, если бы не было так похоже на реальную жизнь России.

«История одного города» – не просто политическая сатира на существующий в этой стране государственный строй, но коренным образом затрагивает сам менталитет народа всей страны.

Так, например, Брудастый оказался куклой с органчиком в голове, который произносил только две фразы «Не потерплю!» и «Разорю!», а Фердыщенко забывает о своих обязанностях, когда дело касается еды, особенно гуся и буженины, из‑за чего и умирает от обжорства.

Прыщ оказывается с фаршированной головой, Иванов умирает от натуги, силясь постичь смысл указа, Грустилов умирает от меланхолии… Конец правления каждого из них печален, но смешон.

Сами градоначальники не внушают уважения – кто‑то непроходимо глуп, кто‑то чрезмерно жесток, либеральные правители – тоже не самый лучший выход, так как их нововведения являются не жизненно необходимыми, а, в лучшем случае данью моде или пустой прихотью.

По какой‑то совершенно непонятной причине градоначальники не задумываются о народе, о том, что необходимо людям. Получается, что все правители озабочены тем, как бы изъять побольше «недоимок», «откупов» и прочего, либо на месте градоначальника ублажают свое самолюбие и эгоизм.

И что происходит в результате? Правителей много, они разные существа, но результат один – жизнь не становится ни лучше, ни хуже. Да и правители становятся градоначальниками больше по недоразумению, чем по необходимости.

Кого только не было среди глуповских начальников – повар, брадобрей, беглый грек, мелкие армейские чины, денщик, статские советники и, наконец, прохвост Угрюм‑Бурчеев. И, что самое удивительное, не было ни одного градоначальника, который имел бы представление о своих обязанностях и правах народа. Для глуповских градоначальников, я подозреваю, не существовало четкого понятия о собственных действиях. Словно от нечего делать они пересаживали березки в аллее, вводили гимназии и науки, упраздняли гимназии и науки, вводили в обиход прованское масло, горчицу и лавровый лист, взимали недоимки… и, собственно говоря, все. На этом их функции ограничивались.

Но, с другой стороны, не лучшим образом показан и народ.

Как можно так долго дурачить людей, если они этого якобы не хотят? Какие основные черты должны быть у градоначальника, чтобы он мог угодить народу? Он должен быть приветлив, «красавчик и умница», он должен «калякать», чтобы стать популярным у народа. Но ни слова нет о том, что градоначальник должен знать свое дело, говоря современным языком, разбираться в экономике, маркетинге и менеджменте.

Перехват‑Залихватский въезжает в город на белом коне, и начинается новая эра, упраздняются гимназии и науки. Прав оказался Угрюм‑Бурчеев, который сказал: «Придет некто за мной, который будет еще ужаснее меня».

Автор говорит о том, что любое стихийное возмущение принесет только еще более жесткий режим правления, который способен остановить сам ход истории.

Но есть и оптимистические нотки в этой книге, такие как символическая сцена обуздания Угрюм‑Бурчеевым реки. Он остановил стихию лишь на время; немного покрутившись на месте, река смыла плотину и продолжила свое движение. Никакие самодуры не способны навеки остановить естественный прогресс. Салтыков‑Щедрин искренне верит в торжество добра над злом.

(1 votes, average: 5.00

Источник: https://school-essay.ru/problema-vlasti-i-politicheskogo-nesovershenstva-v-istorii-odnogo-goroda-saltykova-shhedrina-2.html

Сатирическое изображение власти и народа в повести м. е. салтыкова-щедрина “история одного города”

Перед нами суровый старик, проницательно и строго всматривающийся в людей, в окружающую действительность; в его больших, несколько выпуклых глазах живет пламенная, непреклонная воля, страстная, требовательная мысль, проникающая далеко вперед, в будущее; открытый лоб прорезан между бровей резкой складкой, увеличивающей то впечатление мощной, сосредоточенной решительности и целеустремленности, которое вызывают эти замечательные, навсегда остающиеся в памяти черты.

Таков облик русского писателя Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, сохраненный для нас воспоминаниями современников и лучшими из имеющиеся портретов и фотографий. Великий писатель почти всегда оставался серьезным, но слушатели хохотали неудержимо, несмотря на то, что сам он бывал этим недоволен.

Щедрин для предмета своего негодованиянаходил необычайно смешные положения, тем самым разоблачая, унижая и выставляя на всенародное посмешище тех, против кого были направлены его сатира и юмор.

При этом сатира Щедрина всегда была идейно целеустремленной, он не знал смеха, который служит только для забавы и развлеченья.

Как ни смело в данном случае воображение Щедрина, как ни фантастичен на первый взгляд этот образ, на самом деле он верно отображает действительность. Конечно, Щедрин вовсе не собирался уверять читателя в том,

что существует человек, у которого вместо головы на плечах помещается такого рода автомат.

Но образ градоначальника-“органчика” с художественно сатирической наглядностью и убедительностью указывал на то, что вся политика царской бюрократии сводилась к угнетению и ограблению народа. Царские чиновники противились всему, что могло бы повести к политическому, материальному и духовному прогрессу. “Не потерплю!” – заявляли они.

Мысль эта находит подтверждение, в частности, в том, что времена в книге нередко как бы пересекаются: в рассказах о событиях, отнесенных к ХУШ веку, вдруг вклиниваются факты из 60-х годов века ХГХ-го.

Прием этот не только дает блестящий комический эффект, но и несет серьезную идейную нагрузку.

Гротесковый принцип “совмещения” прошлого и настоящего наглядно выражает идею “неизменности” тех основ жизни, которые изображаются сатириком.

Подчеркивая, что “История одного города” – сатира не историческая, а современная, следует в то же время предостеречь против узкого толкования термина “современность”.

Слова Щедрина о том, что он имеет в виду “лишь настоящее”, некоторые литературоведы склонны понимать чересчур уж буквально: они пытаются во что бы то ни стало отыскать в России 60-х годов XIX века конкретные фигуры, сценки, эпизоды, которые можно было бы “подставить” под те или иные образы и моменты повествования.

Им кажется, что именно таким способом можно лучше всего доказать острую актуальность книги. Под их пером сатира Щедрина, заключающая в себе широчайшее обобщение, превращается в серию зашифрованных очерков на текущую злобу дня.

Власть и народ – вот та кардинальная проблема, которая является внутренним стержнем книги и делает ее более цельной, несмотря на внешнюю самостоятельность глав.

Какие мероприятия ни проводил бы самодержец, какими намерениями при этом ни руководствовался бы, результат был неизменно один и тот же: бесконечный испуг жителей и свалившиеся на их головы новые бедствия и несчастья.

Современная Щедрину критика упрекала сатирика в искажении жизни, карикатурности изображений, небывальщине. Отвечая на эти упреки, писатель заявлял: “…на самом деле небывальщина гораздо чаще встречается в действительности, нежели в литературе.

Литературе слишком присуще чувство меры и приличия, чтоб она могла взять на себя задачу с точностью воспроизвести карикатуру действительности…” Сопоставление многих страниц “Истории одного города” с реальными фактами русской действительности лишний раз подтверждает справедливость приведенных слов.

Писатель обращается к гротеску для того, чтобы до конца обнажить сущность явлений, наглядно продемонстрировать их подлинный смысл.

Так, образом градоначальника Брудастого, деятельность которого описана в главе “Органчик”, сатирик показывает: для того чтобы править городом Глуповым, вовсе не обязательно иметь голову; для этого вполне достаточно обладать простейшим механизмом, способным воспроизводить всего две фразы: “разорю!” и “не потерплю!”.

Дементий Варламович Брудастый представляет собой как бы саму суть “градоначальничества”, очищенную от всего случайного, постороннего. При помощи гротеска сатирик делает предельно наглядным то, что свойственно всем вообще градоначальникам, независимо от их личных склонностей, характера, темперамента, убеждений и тому подобного.

Разные были в Глупове градоначальники. Деятельные и бездеятельные. Либеральные и консервативные. Вводившие просвещение и искоренявшие оное. Однако все их многообразнейшие прожекты и поползновения в конце концов сводились к одному: к выколачиванию “недоимок” и пресечению “крамолы”.

Если первый является своего рода “общим знаменателем” градоначальников, выражает их истинную, очищенную от всяких “примесей” сущность, то последний представляет собой величину более значительную, а потому и более зловещую: Угрюм-Бурчеев – это та же самая сущность, помноженная на строгий план “нивеляторства” жизни и тупую непреклонность.

Всех своих предшественников превзошел Угрюм-Бурчеев. Превзошел безграничным идиотизмом и неиссякаемой энергией, направленной на претворение в действительности исповедуемых им идеалов.

Идеалы же таковы: “прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы”… Весь город, а точнее, всю страну “бывший прохвост” решил превратить в сплошную казарму и заставить с утра до вечера маршировать.

Античеловеческая сущность самовластия показана здесь Щедриным с потрясающей силой.

Сам Щедрин не раз протестовал против попыток сузить содержание образов “Истории одного города”. Так, по поводу юродивого Парамонга, с которым читатель встречается в главе “Поклонение мамоне и покаяние”, он писал: “…Парамоша совсем не Магницкий только, но вместе с тем и граф Д. А. Толстой, и даже не граф Д. А. Толстой, а все вообще люди известной партии, и ныне не утратившей своей силы”.

До сих пор речь шла о градоначальниках, олицетворяющих собой глуповскую власть. Однако Щедрин изображает ведь и самих глуповцев. Как же ведут они себя под игом самодержавия? Какие свойства они проявляют?

Основные качества глуповцев – неиссякаемое терпение и слепая вера в начальство. Сколько ни бедствуют они, сколь ни измываются над ними градоначальники, а глуповцы все продолжают надеяться и восхвалять, восхвалять и надеяться.

“Мы люди привышные! – говорят они. – Мы претерпеть могим. Ежели нас теперича всех в кучу сложить и с четырех концов запалить – мы и тогда противного слова не молвим!”.

Писатель не закрывает глаза на реальное положение вещей, не преувеличивает степени народного самосознания. Он рисует массы такими, какими они и были тогда на самом деле. “История одного города” – сатира не только на правителей России, но и на покорность, долготерпение народа.

Щедрин же был убежден, что истинная любовь к народу заключается не в словесных клятвах, а в трезвом взгляде на его сильные и слабые стороны, на его достоинства и недостатки. Писатель хотел видеть народ свободным и счастливым, а потому не мирился с теми качествами, которые прививались массам в течение столетий: покорностью, пассивностью, смирением и другим.

Книга писалась в конце 60-х годов, когда кратковременный период “либерализации” и “реформ” сменился очередным наступлением реакции.

На русское общество вновь обрушилось свирепое, жуткое “оно”, принесшее с собой холод и мрак… Оно – расползшееся по всей стране и беспощадно подавляющее живые силы ее, сковывающее мысль, парализующие чувства.

Оно – имеющее тысячи глаз, чтобы подглядывать, и тысячи ушей, чтобы подслушивать. Оно тысяченогое, чтобы ходить по пятам за каждым подозреваемым, и тысячерукое, чтобы строчить и строчить доносы.

Вот с этим чудищем и сражался Щедрин, нанося ему сокрушительные сатирические удары со всей силой своего огромного таланта.

“История одного города” и в момент своего появления, и в последующие времена звучала в высшей степени актуально. Она изображала не только прошлое и настоящее, но в значительной мере предсказывала и будущее. Реальная действительность как бы соревновалась с сатирической выдумкой писателя, стремясь догнать ее, а то и превзойти.

Вскоре после выхода книги, в 1876 году, Щедрин в письме к Н. А. Некрасову сообщал: “…издан, например, закон, разрешающий губернаторам издавать обязательные постановления или, попросту говоря, законы же.

Вообще делается почти странным жить на свете”.

Щедрин оказался пророком не только в этом случае. Сатира его была настолько глубока и остроумна, что и последующими поколениями воспринималась как нечто злободневное. Выражая свое восхищение гением Щедрина, М.

Горький говорил: “Значение его сатиры огромно как по правдивости ее, так и по тому чувству почти пророческого предвидения тех путей, по коим должно было идти и шло русское общество на протяжении от 60-х годов вплоть до наших дней”.

Слова эти, сказанные в 1909 году, как нельзя лучше раскрывают художественное совершенство и идейную емкость щедринских образов.

“История одного города” живет и сейчас. Она перешагнула национальные границы и продолжает сражаться везде, где торжествует самовластие.

Когда-то Тургенев опасался, что данное произведение Щедрина будет во многом непонятно зарубежным читателям из-за своего чисто русского колорита. Эти опасения оказались напрасными.

“Странная и замечательная книга” ныне известна не только у нас в стране, но и за рубежом, и прочно стоит в ряду величайших достижений мировой сатиры.

Источник: https://goldsoch.info/satiricheskoe-izobrazhenie-vlasti-i-naroda-v-povesti-m-e-saltykova-shhedrina-istoriya-odnogo-goroda/

Презентация на тему «Власть и народ в сатире М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»»

• Скачать презентацию (0.9 Мб)
• 30 загрузок
• 4.0 оценка

ВКонтакте

Одноклассники

Facebook

Твиттер

Телеграм

Ваша оценка презентации

Оцените презентацию по шкале от 1 до 5 баллов

Презентационная работа по литературе на тему: «Власть и народ в сатире М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города», созданная преподавателем специально для того, чтобы вместе со школьниками обсудить проблемы, поднимаемые в произведении и сделать выводы.

Краткое содержание

• Основная проблема произведения
• Власть
• Вывод
• Народ
• Проблема
• Послесловие
• Мозговой штурм

• Форматpptx (powerpoint)
• Количество слайдов28
• АвторМурхусаева Г.М.
• Аудитория
• Слова
• КонспектОтсутствует
• Предназначение
  • Для проведения урока учителем

• Слайд 4Я вовсе не историю предаю осмеянию, а известный порядок вещей…М.Е.Салтыков-ЩедринМы разучились сеять и пахать.Мы научились охать и вздыхать.М.Дудин
• Слайд 5Основная проблема произведения – проблема взаимоотношений народа и власти.Каковы эти взаимоотношения?
• Слайд 6ВЛАСТЬГРАДОНАЧАЛЬНИКИ– городничие- губернаторы– императоры.Суть- ПРАВИТЕЛИ – САМОДЕРЖЦЫ!
• Слайд 7
  • Градоначальники «безмозглые»
  • Градоначальники – деспоты (тираны)
  • Либеральные градоначальники (попустительствующие, излишне снисходительные)
• Слайд 10

  Продолжите предложение: Градоначальники – это …

  это функция карающая, пресекающая и взыскивающая (функция – деятельность, обязанность)

• Слайд 11

  «Страшны… насилие и грубость, страшно самодовольное ничтожество, которое ни о чем не хочет слышать, ничего не хочет знать, кроме самого себя. Иногда это ничтожество взбирается на высоту… Тогда действительно становится страшно за все живущее и мыслящее»

  М.Е.Салтыков-Щедрин

• Слайд 12

  глуповцы = народ

• Слайд 13
  • в ожидании нового правителя
  • в первую встречу с ним
  • в состоянии смятения от рухнувших надежд
• Слайд 14

  Продолжите предложение:

  Народ в «Истории одного города» ….

  …неразвитый, покорный, слепо верящий в правителя, не умеющий и не желающий защищать себя от произвола властей.

• Слайд 15

  Деспотический режим устанавливается там, где народные массы ….

  неразвиты, покорны, ПАССИВНЫ.

• Слайд 16

  «…для меня важны не подробности, а общие результаты; общий же результат, по моему мнению, заключается в пассивности…»

  М.Е.Салтыков-Щедрин

• Слайд 17

  «История одного города» не гротесковый сатирический роман, не сатирическая историческая хроника, не пародия. Это антиутопия, предупреждение будущему (важнейшая функция жанра антиутопии!).

• Слайд 18

  XX век

  • 1914 г. В.Воинов. Прозаические стихи «МЫ».
  • 1983 г. Увидела свет «История города Глупова в новые и новейшие времена». Автор В. Пьецух.
  • 1998 г. С.Благодаров. Статья «Из жизни одного градоначальника»
• Слайд 20

  «… Кто мог думать, что я в этом случае буду пророком – а вот, однако ж, вышло, что я всё это предвидел и изобразил».

  М.Е.Салтыков-Щедрин

• Слайд 21

  В. Костиков. Российский журналист, дипломат.

  Статьи:

  • «Народ особого назначения»
  • «Как России выйти из мглы?»
• Слайд 24
  • НЕЛЬЗЯ существовать ПАССИВНЫМ!
  • НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ПОКОРНЫМ!
  • НЕЛЬЗЯ БЫТЬ НЕВЕЖЕСТВЕННЫМ!
  • НАДО ЗНАТЬ свои права
  • НАДО УМЕТЬ отстаивать свои права
  • НАДО ВЕРИТЬ в себя
  • НАДО УВАЖАТЬ себя
• Слайд 25

  ОБЩЕЕ: написать отзыв «После урока»,

  Перечитать роман «Господа Головлёвы»

  ПО ВЫБОРУ:

  • История создания романа;
  • Жанровая характеристика романа
  • Композиция романа и её идейное значение.
• Слайд 26

  «Щедрин шёл в ногу с жизнью, ни на шаг не отставая от неё, он пристально смотрел в лицо ей и горько пророчески хохотал над всеми и всем»

  М.Горький

• Слайд 27

  Литература:

  «История одного города». М.Е.Салтыков-Щедрин

  «История одного города» в школьном изучении». А.К.Киселев

  Я иду на урок литературы. Библиотека «Первого сентября»

Источник: https://pptcloud.ru/literatura/vlast-i-narod-v-satire-m-e-saltykova-schedrina-istoriya-odnogo-goroda

Сатирическое изображение власти и народа в повести Михаила Салтыкова-Щедрина «История одного города»



Перед нами суровый старик, проницательно и строго всматривающийся в людей, в окружающую действительность; в его больших, несколько выпуклых глазах живет пламенная, непреклонная воля, страстная, требовательная мысль, проникающая далеко вперед, в будущее; открытый лоб прорезан между бровей резкой складкой, увеличивающей то впечатление мощной, сосредоточенной решительности и целеустремленности, которое вызывают эти замечательные, навсегда остающиеся в памяти черты. Таков облик русского писателя Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, сохраненный для нас воспоминаниями современников и лучшими из имеющиеся портретов и фотографий. Великий писатель почти всегда оставался серьезным, но слушатели хохотали неудержимо, несмотря на то, что сам он бывал этим недоволен. Щедрин для предмета своего негодования находил необычайно смешные положения, тем самым разоблачая, унижая и выставляя на всенародное посмешище тех, против кого были направлены его сатира и юмор.

При этом сатира Щедрина всегда была идейно целеустремленной, он не знал смеха, который служит только для забавы и развлеченья.

Так, например, в «Истории одного города» великий сатирик изобразил градоначальника, у которого вместо головы — ящик, заключающий в себе небольшой органчик, автомат, который до поры до времени произносит: «Разорю!» и «Не потерплю!» Других слов градоначальник не знает.

Важно

Как ни смело в данном случае воображение Щедрина, как ни фантастичен на первый взгляд этот образ, на самом деле он верно отображает действительность. Конечно, Щедрин вовсе не собирался уверять читателя в том, что существует человек, у которого вместо головы на плечах помещается такого рода автомат.

Но образ градоначальника-органчика» с художественно сатирической наглядностью и убедительностью указывал на то, что вся политика царской бюрократии сводилась к угнетению и ограблению народа. Царские чиновники противились всему, что могло бы повести к политическому, материальному и духовному прогрессу.

«Не потерплю!» — заявляли они.

Формально в «Истории одного города» отображается период с 1731 по 1825 год. Фактически же речь идет не о каком-то одном конкретно-историческом периоде, а о характерных чертах самодержавного строя, о самих основах жизни общества при абсолютизме.

Мысль эта находит подтверждение, в частности, в том, что времена в книге нередко как бы пересекаются: в рассказах о событиях, отнесенных к тому времени, вдруг вклиниваются факты из 60-х годов века XIX — го. Прием этот не только дает блестящий комический эффект, но и несет серьезную идейную нагрузку.

Гротесковый принцип «совмещения» прошлого и настоящего наглядно выражает идею «неизменности» тех основ жизни, которые изображаются сатириком.

Подчеркивая, что «История одного города» — сатира не историческая, а современная, следует в то же время предостеречь против узкого толкования термина «современность».

Слова Щедрина о том, что он имеет в виду «лишь настоящее», некоторые литературоведы склонны понимать чересчур уж буквально: они пытаются во что бы то ни стало отыскать в России 60-х годов XIX века конкретные фигуры, сценки, эпизоды, которые можно было бы «подставить» под те или иные образы и моменты повествования.

Им кажется, что именно таким способом можно лучше всего доказать острую актуальность книги. Под их пером сатира Щедрина, заключающая в себе широчайшее обобщение, превращается в серию зашифрованных очерков на текущую злобу дня.

Совет

Власть и народ — вот та кардинальная проблема, которая является внутренним стержнем книги и делает ее более цельной, несмотря на внешнюю самостоятельность глав.

Некоторые главы «Истории одного города» посвящены жизни народа под гнетом самовластия, причем каждая из них раскрывает какую-то новую грань вопиющего произвола и насилия над людьми.

Какие мероприятия ни проводил бы самодержец, какими намерениями при этом ни руководствовался бы, результат был неизменно один и тот же: бесконечный испуг жителей и свалившиеся на их головы новые бедствия и несчастья.

Современная Щедрину критика упрекала сатирика в искажении жизни, карикатурности изображений, небывальщине. Отвечая на эти упреки, писатель заявлял: «…на самом деле небывальщина гораздо чаще встречается в действительности, нежели в литературе.

Литературе слишком присуще чувство меры и приличия, чтоб она могла взять на себя задачу с точностью воспроизвести карикатуру действительности…» Сопоставление многих страниц «Истории одного города» с реальными фактами русской действительности лишний раз подтверждает справедливость приведенных слов.

Писатель обращается к гротеску для того, чтобы до конца обнажить сущность явлений, наглядно продемонстрировать их подлинный смысл.

Так, образом градоначальника Брудастого, деятельность которого описана в главе «Органчик», сатирик показывает: для того чтобы править городом Глуповьш, вовсе не обязательно иметь голову; для этого вполне достаточно обладать простейшим механизмом, способным воспроизводить всего две фразы: «разорю!» и «не потерплю!».

Дементий Варламович Брудастый представляет собой как бы саму суть «градоначальничества», очищенную от всего случайного, постороннего. При помощи гротеска сатирик делает предельно наглядным то, что свойственно всем вообще градоначальникам, независимо от их личных склонностей, характера, темперамента, убеждений и тому подобного.

Обратите внимание

Разные были в Глупове градоначальники. Деятельные и бездеятельные. Либеральные и консервативные. Вводившие просвещение и искоренявшие…
оное. Однако все их многообразнейшие прожекты и поползновения в конце концов сводились к одному: к выколачиванию «недоимок» и пресечению «крамолы».

Важно

Галерея градоначальников, удостоившихся развернутого изображения, начинается Брудастым, а завершается Угрюм-Бурчеевым.

Если первый является своего рода «общим знаменателем» градоначальников, выражает их истинную, очищенную от всяких «примесей» сущность, то последний представляет собой величину более значительную, а потому и более зловещую: Угрюм-Бурчеев — это та же самая сущность, помноженная на строгий план «нивеляторства» жизни и тупую непреклонность.

Всех своих предшественников превзошел Угрюм-Бурчеев. Превзошел безграничным идиотизмом и неиссякаемой энергией, направленной на претворение в действительности исповедуемых им идеалов.

Идеалы же таковы: «прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы»… Весь город, а точнее, всю страну «бывший прохвост» решил превратить в сплошную казарму и заставить с утра до вечера маршировать.

Античеловеческая сущность самовластия показана здесь Щедриным с потрясающей силой.

Прототипом Угрюм-Бурчеева во многом послужил Аракчеев. Однако в корне неверно ограничивать широкое обобщающее значение нарисованной Щедриным фигуры, сводить образ — к прообразу. В Угрюм-Бурчееве сконцентрированы и заострены черты, характерные для определенного типа правителей, а не для одного только Аракчеева.

Основные качества глуповцев — неиссякаемое терпение и слепая вера в начальство. Сколько ни бедствуют они, сколь ни измываются над ними градоначальники, а глуповцы все продолжают надеяться и восхвалять, восхвалять и надеяться.

Появление каждого нового градоначальника они встречают истинным ликованием: еще не видя в глаза вновь назначенного правителя, уже называют его «красавчиком» и «умницей», поздравляют друг друга и оглашают воздух восторженными восклицаниями. Обрушивающиеся же на них несчастья воспринимают как нечто должное и о протесте даже не помышляют.

«Мы люди привышные! — говорят они. — Мы претерпеть могим. Ежели нас теперича всех в кучу сложить и с четырех концов запалить — мы и тогда противного слова не молвим!».

Писатель не закрывает глаза на реальное положение вещей, не преувеличивает степени народного самосознания. Он рисует массы такими, какими они и были тогда на самом деле. «История одного города» — сатира не только на правителей России, но и на покорность, долготерпение народа.

Важно

Щедрин же был убежден, что истинная любовь к народу заключается не в словесных клятвах, а в трезвом взгляде на его сильные и слабые стороны, на его достоинства и недостатки.

Писатель хотел видеть народ свободным и счастливым, а потому не мирился с теми качествами, которые прививались массам в течение столетий: покорностью, пассивностью, смирением и другим.

Книга писалась в конце 60-х годов, когда кратковременный период «либерализации» и «реформ» сменился очередным наступлением реакции.

На русское общество вновь обрушилось свирепое, жуткое «оно», принесшее с собой холод и мрак… Оно — расползшееся по всей стране и беспощадно подавляющее живые силы ее, сковывающее мысль, парализующие чувства.

Оно — имеющее тысячи глаз, чтобы подглядывать, и тысячи ушей, чтобы подслушивать. Оно тысяченогое, чтобы ходить по пятам за каждым подозреваемым, и тысячерукое, чтобы строчить и строчить доносы.

Вот с этим чудищем и сражался Щедрин, нанося ему сокрушительные сатирические удары со всей силой своего огромного таланта.

«История одного города» и в момент своего появления, и в последующие времена звучала в высшей степени актуально. Она изображала не только прошлое и настоящее, но в значительной мере предсказывала и будущее.

Реальная действительность как бы соревновалась с сатирической выдумкой писателя, стремясь догнать ее, а то и превзойти.

Вскоре после выхода книги, в 1876 году, Щедрин в письме к Н. А. Некрасову сообщал: «…издан, например, закон, разрешающий губернаторам издавать обязательные постановления или, попросту говоря, законы же.

Совет

Это невероятно, но это правда. Когда я представлял в «Истории одного города» градоначальника, который любил писать законы, то и сам не ожидал, что это так скоро осуществится.

Вообще делается почти странным жить на свете».

Щедрин оказался пророком не только в этом случае. Сатира его была настолько глубока и остроумна, что и последующими поколениями воспринималась как нечто злободневное. Выражая свое восхищение гением Щедрина, М.

Горький говорил: «Значение его сатиры огромно, как по правдивости ее, так и по тому чувству почти пророческого предвидения тех путей, по коим должно было идти и шло русское общество на протяжении от 60-х годов вплоть до наших дней».

Слова эти, сказанные в 1909 году, как нельзя лучше раскрывают художественное совершенство и идейную емкость щедринских образов.

«История одного города» живет и сейчас. Она перешагнула национальные границы и продолжает сражаться везде, где торжествует самовластие.

Когда-то Тургенев опасался, что данное произведение Щедрина будет во многом непонятно зарубежным читателям из-за своего чисто русского колорита. Эти опасения оказались напрасными.

«Странная и замечательная книга» ныне известна не только у нас в стране, но и за рубежом, и прочно стоит в ряду величайших достижений мировой сатиры.

Источник: http://pomosh-shkolniky.iusite.ru/12670_satiricheskoe_izobrazhenie_vlasti_i_naroda_v_povesti_mihaila_saltykova-schedrina_171_istoriya_odnogo.htm

Образ народа в «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина



С одной стороны, Салтыков-Щедрин высмеивает народ за пассивность, верность начальству, даже сердится на него, с другой — сочувствует, показывая его забитость и доверчивость. Но самое страшное, что история ничему не учит этих людей!

Даже бунтуют глуповцы чересчур уж «по-своему», по-глуповски. Протестовал Дмитрий Прокофьев, когда «гунявый» Фердыщенко решил воспользоваться своей властью градоначальника и соблазнить его жену Алёнку. В результате бунтовщик «был бит на площади кнутом и, по наложении клейм, отправлен в Сибирь, в числе прочих сущих воров и разбойников».

Заступник народный Евсеич, который много начальников видел, а всё жив, и которому «с правдой везде жить хорошо», оказался в кандалах, а потом и вовсе «исчез без остатка, как умеют исчезать только «старатели» русской земли».

Обратите внимание

Составил для глуповцев отставной приказный Боголепов прошение в высшие инстанции с жалобой на поведение градоначальника, что мрут они и опасаются, «как бы бригадир со своей Аленкой нас не оклеветал». Отправили почтой прошение и радовались: « Теперь наше дело верное! теперича мы, братец мой, бумагу подали!» Пока ждали ответа, бригадир пересажал «злоумышленников» по оговорам.

Страх, что он всех «завинит», пригнал уцелевших 150 «крестов» (неграмотные крестьяне вместо подписи ставили кресты) к градоначальнику, чтобы покарать его, но он укрылся в архиве, оставив Алёнку без защиты.

Как только доведённые до отчаяния бунтовщики расправились с «ведьмой» (бросили с колокольни), показалось глупым обывателям, что по дороге в пыльном облаке «хлеб идёт», хотя оттуда раздавалось:

«В колонну

Соберись бегом!

Трезвону

Зададим штыком!

Скорей! скорей! скорей!»

Бригадир Фердыщенко остался у власти, продолжая бесчинствовать.

Чего только ещё не пришлось пережить глуповцам с остальными правителями: войны «за просвещение» и сразу «против просвещения» (Бородавкин); испытания, «достаточно ли глуповцы тверды в бедствиях» (Негодяев); новое законодательство (Беневоленский); идолопоклонничество (Грустилов); безвластие, от которого глуповцы «немедленно впали в анархию» и пр.

Надо отметить, что все градоначальники принимались глуповцами покорно, сначала даже с восхищением. Мероприятия, ими проводимые, приветствовались обывателями бездумно, а последствия переносились терпеливо.

Сатирик упрекает народ в безмыслии и бездействии, в готовности принять от градоначальников любую, даже самую невероятную идею, лишь бы она исходила от отца города, который почему-то обязательно должен быть «батюшкой», «красавцем», «умницей».

Вот и получили глуповцы в результате градоначальника Угрюм-Бурчеева, первое впечатление о котором было совсем иным даже у обывателей: «Он был ужасен».

Если «органчик» Брудастый всего лишь исполнял две пьесы — « Разорю!» и «Не потерплю!», то усовершенствованный Угрюм-Бурчеев уже приводит в действие свои разрушительные планы, не задумываясь ни о чём и ни о ком, идёт напролом в прямом смысле, так как идеалом для него служит прямая линия.

Его проект по устройству города автор характеризует как «систематический бред, в котором, до последней мелочи, были регулированы все подробности и будущего устройства этой злосчастной муниципии». Воплощением своего плана в жизнь он и занимается, невзирая ни на какие препятствия.

Согласно плану главными принципами жизни горожан должны были стать безграничная во всём одинаковость, единообразие, тупая прямолинейность.

Важно

Распространялось это буквально на всё: от расположения улиц и серого цвета домов до одинаковых количества и даже возраста проживающих в одной семье — «одинаковость лет сопрягается с одинаковостию роста»! Даже праздники от будней, по его представлению, «отличаются только усиленным упражнением в маршировке». Вряд ли могли утешиться обыватели тем, что градоначальник не только издевался над ними, но и методично истязал себя: от сна на голой земле до бичевания шпицрутенами.

Очнулись глуповцы, когда уставший от воплощения своего «бреда» градоначальник упал на землю и заснул. Тут-то они и поняли, кто перед ними. А когда он проснулся, прежнего страха у народа не было.

Что произошло дальше — неизвестно, но то, что народный бунт уже назрел, было очевидно. Однако «издатель» сообщил, что некоторые тетрадки утеряны и он вынужден сразу перейти к развязке истории.

«Неслыханное зрелище» поразило город через неделю и «Оно пришло…» Но это вовсе не конец. Ведь Угрюм-Бурчеев говорит: «Идёт некто за мной, который будет ещё ужаснее меня».

А перед исчезновением не успевает договорить: «Придёт…

» Кто или что может быть ещё ужаснее? Летопись заканчивается, но в описи градоначальников за Угрюм-Бурчеевым следует Перехват-Залихватский, который «въехал в Глупов на белом коне, сжёг гимназию и упразднил науки».

Собирательный образ народа — глуповцев-обывателей в процессе истории города трансформируется: к финалу последней главы они прекращают восхвалять градоначальника, недоволен прозревший народ, происходят какие-то собрания под покровом ночи, что-то тайное обсуждается, что-то серьёзное затевается против «батюшки». И когда у замученных Угрюм-Бурчеевым глуповцев не остаётся сил бояться его, они вдруг понимают, что, собственно, бояться-то и некого, что перед ними всего лишь «подлинный идиот — и ничего более».

Таким образом, в романе « История одного города» Салтыков-Щедрин показывает, как зреет народный протест и как мешает людям рабская привычка к бездумному повиновению.

Доведённый до крайности народ пытается разъяснить и разрешить свои проблемы, но власть не умеет слушать, не умеет разговаривать, она может только карать (глава «Голодный год»).

Так постепенно подрывается народная вера в доброго царя. Народное терпение не безгранично, намекает сатирик.

Такова «чудесная» « История одного города» Салтыкова-Щедрина. А «кто не верит в волшебные превращения, тот пусть не читает летописи Глупова».

Совет

Но у сатириков не бывает рецептов всеобщего счастья. Они любезны читателю тем, что, не опасаясь последствий, высмеивают всё то, что отстаёт от времени.

Источник: Ланин Б.А. Русский язык и литература. Литература: 10 класс / Б.А. Ланин, Л.Ю. Устинова, В.М. Шамчикова. — М.: Вентана-Граф, 2016

Источник: http://classlit.ru/publ/literatura_19_veka/saltykov_shhedrin_m_e/obraz_naroda_v_istorii_odnogo_goroda_saltykova_shhedrina/77-1-0-2146

История одного города» М.Е. Салтыкова-Щедрина. Жанровое своеобразие. Образы власти и народа



Салтыков-Щедрин является первооткрывателем жанра сатирической хроники, но так же он вдохнул новую жизнь в жанр романа: «У нас установилось такое понятие о романе, что он без любовной завязки быть не может…

Я считаю мои «Современная идиллия», «Головлевы», «Дневник провинциала» и другие настоящими романами: в них, несмотря даже на то, что они составлены как бы из отдельных рассказов, взяты целые периоды нашей жизни», — писал Салтыков-Щедрин.

Произведение написано в форме повествования летописца-архивариуса о прошлом города Глупова, но исторические рамки ограничены — с 1731 по 1826 год. «Для будущего историка русского общества, когда он подойдет к переживаемой нами эпохе, не будет более драгоценного клада, как сочинения г.

Салтыкова, в которых он найдет живую и верную картину современного общественного строя…

Салтыков во всей истории русской литературы не знает себе равного, когда дело идет о том, чтобы схватить типические черты переживаемого обществом времени, чтобы живо подметить тот или другой новый народившийся тип и осветить его со всею яркостью своего мощного таланта».

«Меня ужасает эпоха, ужасает историческое положение…», — признавался Салтыков-Щедрин, начиная работать над романом. Салтыков-Щедрин сумел соединить сюжеты и мотивы легенд, сказок, других фольклорных произведений и просто, доступно донести до читателя антимонархические идеи в картинах народного быта и повседневных заботах простых людей.

Роман (бессмертное произведение) начинает глава «Обращение к читателю», стилизованная под старинный слог, в которой писатель говорит, что цель его «изобразить преемственно градоначальников, в город Глупов от российского правительства в разное время поставленных».

Глава «О корени происхождения глуповцев» стилизована под пересказ летописи, и самое начало — подражание «Слову о полку Игореве»; дальнейшее перечисление известных историков XIX века, имеющих прямо противоположные взгляды на исторический процесс (Н. И. Костомаров и С. М. Соловьев) увеличивает степень иронии; но глава эта не только пародия на летопись, но и злая сатира на «великодержавную» и народническую идею.

«Опись градоначальникам» представляет собой комментарий к последующим главам, и, согласно биографическим данным, каждый правитель Глупова уходил из жизни по совершенно нелепой причине: одного заели клопы, другого растерзали собаки, у третьего испортился головной инструмент, четвертого погубило обжорство, пятый пытался понять сенатский указ и умер от натуги и так далее.

Первая глава, «Органчик», описывает градоначальника Брудастого — и вместе с ним всю систему бюрократического аппарата, суть работы которого можно свести к двум резолюциям: «Разорю!» и «Не потерплю!» — и романе для реализации этих функций Брудастому достаточно простейшего механизма, «органчика».

«Сказание о шести градоначальницах» — это не только сатира на период дворцовых переворотов XVIII века, во время которых у власти часто оказывались женщины, но и пародия на многочисленные произведения на историческую тему, появлявшиеся в 60-е годы.

Обратите внимание

Ни один из градоначальников не совершил чего-либо значительного, бывшего при этом бы положительным.

Масштабы их разрушений зачастую огромны, но на всю жизнь градоначальника едва набирается два-три дела, которые приходится записывать в летопись до последней детали: Двоекуров, например, сделал обязательным употребление горчицы и лаврового листа — совершенно мелкое распоряжение, выведенное на государственный уровень упоминанием о том, что биография градоначальника не дошла до современников, которые могли бы разобраться в теории его правления. Чтобы хоть что-то свершить, градоначальник Негодяев «размостил вымощенные предместниками его улицы».

В письме к А. Н.

Пыпину сатирик писал: «Я могу каждое свое сочинение объяснить, против чего они направлены, и доказать, что они именно направлены против тех проявлений произвола и дикости, которые каждому честному человеку претят.

Так, например, градоначальник с фаршированной головой означает не человека с фаршированной головой, но именно градоначальника, распоряжающегося судьбами многих тысяч людей. Это даже не смех, а трагическое положение».

В финале Образ романа явится самый страшный из градоначальников — Угрюм-Бурчеев, символ угнетения и произвола.

В мечтах ему являются теории превращения мира в казарму и разделения людей на роты и батальоны воплощена мечта всех его предшественников, желающих власти во что бы то ни стало.

Но даже и его правление едва приподнимает глуповцев с колен, и уже сама природа не выдерживает такой дикости — приходит страшное «оно», чтобы положить конец всему.

И, если галерея глуповских правителей рассматривается олицетворением царизма, как государственной формы правления, обветшавшего, исторически изжившего себя, превратившегося в зловреднейший призрак, тяготеющий над обществом, то проблему народа в романе «История одного города» многие исследователи трактуют в том виде, в каком эта проблема вставала перед сатириком после и вследствие краха революционной ситуации 60-х годов ХIХ столетия. Типы глуповцев рассматриваются как яркое образное воплощение идеи бедности общественного самосознания народной массы, в особенности в среде крестьянства. Слова Герцена о том, что «монархическая власть вообще выражает меру народного несовершеннолетия, миру народной неспособности к самоуправлению» всем строем сатирических образов глуповцев доказывают омертвляющее влияние самовластья на душу народа.

Важно

Власть, рождённая глуповцами, не может быть разумной. Ещё в главе «О корени происхождения глуповцев», описывая искание себе князя головотяпами, Щедрин в гротесково-насмешливой форме высмеивает желание этих людей добровольно расстаться со свободой.

И не потому первые два князя отказались володеть таким народом, что они «Волгу толокном замесили, потом телёнка на баню тащили, потом в кошеле кашу варили,… потом комара за восемь вёрст ловить ходили, щуку с яиц согнали» и т. д.

И потому, дескать, «нет нас народа мудрее и храбрее», а потому, что любой разумный человек свою свободу на право «платить дани многие» князю, воевать за него, стать безропотным смердом — не променяет. Вот и получается, что каждый народ имеет ту власть, которой он достоин.

И как бы это не било по патриотическому самолюбию, Щедрин не боялся быть непонятым своим народом, ибо основой его сатиры была неприкрытая правда, без всякого заигрывания с «мужиком», которым грешили многие современники Салтыкова-Щедрина.

Ответ на вопрос: как относится народ к самодержавной власти, у Салтыкова–Щедрина «неутешителен: народ пассивно переносит лежащий на нём гнёт, народные массы находятся в состоянии глубокой бессознательности».

Единственным положительным качеством глуповцев на фоне их долготерпения и начальстволюбия можно назвать их неистребимость. «Вообще во всей истории Глупова поражает один факт: сегодня расточат глуповцев и уничтожат их всех до единого, а завтра, смотришь, опять появятся глуповцы…».

«Уже один факт, что, несмотря на смертный бой, глуповцы всё-таки продолжают жить, свидетельствует в пользу их устойчивости…».

Как раз эта неистребимость глуповцев, эта народная громада и оставляет у Салтыкова-Щедрина надежду на то, что как бы ни была хорошо сплочена, организована и вооружена власть, она не сможет противостоять народной силе после того, как народ осознает необходимость подняться с колен.

Источник: https://cyberpedia.su/5x8aca.html

Власть и народ в произведении М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»



Сочинения › Салтыков-Щедрин М.Е. › История одного города

Готовые Домашние Задания

Одно из самых известных произведений М.Е. Салтыкова-Щедрина – «История одного города». Несмотря на название, это произведение – не иносказательная историческая хроника, а сатирический роман, в котором воплотилось состояние общества при самодержавии.

Это состояние возникло в России намного раньше 1731 года, обозначенного как начало повествования, и не прекратилось в 1825 году, хотя на нем и обрывается рассказ летописца. Положение в стране ничуть не изменилось и в 60-ые годы 19 века, когда была написана книга. Данная ситуация характерна не только для царской России, но и для любого общества, испытывающего на себе гнет самовластия.

Итак, власть и народ – вот та кардинальная проблема, которая является внутренним стержнем книги и делает ее цельной, несмотря на внешнюю самостоятельность глав.

Все главы, кроме первой — «О корени происхождения глуповцев» — посвящены жизни народа под гнетом самовластия. Причем каждая из них раскрывает какую-то новую грань воплощения произвола и насилия над людьми.

Совет

Какие бы мероприятия ни проводил самодержец, какими бы намерениями он при этом ни руководствовался, результат всегда был один: бесконечный испуг жителей и свалившиеся на их головы новые бедствия и несчастья.

Глуповская власть представлена в книге целой галереей градоначальников. С многообразием лиц, «в разное время Глуповым правивших», сатирик знакомит читателя в главе «Опись градоначальникам». Краткие характеристики перечисленных в ней правителей поистине впечатляющи.

Кто только не распоряжался судьбами глуповцев! И Амадей Мануйлович Клементий, вывезенный из Италии Бироном «за искусную стряпню макарон», и произведенный в надлежащий чин; и Ламврокакис – «беглый грек, без имени и отчества и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре»; и Петр Петрович Фердыщенко — бывший денщик князя Потемкина; и Онуфрий Иванович Негодяев – бывший гатчинский истопник…

Биографии многих из градоправителей могут показаться неправдоподобными. Между тем, они отражают реальное положение вещей. При самодержавном строе у вершин власти зачастую оказывались люди совершенно случайные. Но они чем-то «приглянулись» императору или его приближенным.

Так, например, Бирон, который вывез из Италии Клементия, сам был вывезен императрицей Анной Иоанновной из Курляндии и получил в ее царствование неограниченную власть.

А Кирилла Разумовский, якобы поймавший Ламврокакиса, стал графом и даже правителем всей Украины только благодаря своему брату Алексею – фавориту Елизаветы I. Что же касается Фердыщенко и Негодяева, то их взлет напоминает некоторые действительные факты.

Достаточно сказать, что Екатерина II даровала графский титул своему парикмахеру, а Павел I возвел в графы своего камердинера. Поэтому писателю порой не нужно было даже прибегать к преувеличению: действительность давала ему большой материал.

И все же есть в «Истории одного города» немало такого, что носит откровенно фантастический характер. Градоначальник с органчиком вместо головы… Градоначальник с фаршированной головой…Оловянные солдатики, наливающиеся кровью и остервенело ломающие избы…

Обратите внимание

Зачем же нужны писателю эти и другие аналогичные им образцы? Как понимать все эти «несообразности»? Сам сатирик говорил: «Бывают чудеса, в которых, по внимательному рассмотрению, можно подметить довольно яркое реальное основание».

Действительно, с помощью образа градоначальника Брудастого, деятельность которого описана в главе «Органчик», сатирик показывает: для того, чтобы править Глуповым, вовсе не обязательно иметь голову. Для этого вполне достаточно обладать простейшим механизмом, способным воспроизводить всего две фразы – «разорю!» и «не потерплю!».

Брудастый представляет собой как бы саму суть «правительства», «очищенную от всего постороннего». С помощью гротеска Щедрин делает предельно наглядным то, что свойственно всем «градоначальникам» вообще, независимо от их личных склонностей, характера, убеждений.

Разные были в Глупове градоначальники: «деятельные» и «бездеятельные», либеральные и консервативные, вводившие просвещение и искоренявшие его. Однако все их многообразнейшие «прожекты» и поползновения в конце концов сводились к одному: к выколачиванию «недоимок» и пресечению «крамолы».

Галерея градоначальников начинается с Брудастого, являющегося своего рода «общим знаменателем всех градоначальников», и завершается Угрюм-Бурчеевым, представляющим собой величину более значительную, а потому и более зловещую. Прототипом Угрюм-Бурчеева послужил Аракчеев. Но неверно было бы ограничивать широкое обобщающее значение этой фигуры. В ней сконцентрированы и заострены черты, характерные для особого типа правителей. Для какого же типа?

Угрюм-Бурчеев превзошел всех своих предшественников безграничным идиотизмом и неиссякаемой энергией.

Но эта энергия была направлена на то, чтобы превратить город, а точнее, всю страну, в казарму и заставить с утра до вечера маршировать.

Важно

Его идеалы – это «прямая линия, отсутствие пестроты, простота, доведенная до наготы». Античеловеческая сущность самовластия показана здесь Щедриным с потрясающей силой.

Именно благодаря таким неординарным образам градоначальников «История одного города» живет и сейчас. Эта замечательная книга известна не только у нас в стране, но и по всему миру и прочно стоит в ряду величайших достижений мировой сатиры.

Сочинения по теме:

• Образ русских людей в произведении М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» сочинение
• Сочетание реального и фантастического в произведении М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» сочинение
• Пародийность действительной жизни в романе М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города» сочинение
• Незримая сатирическая связь с действительностью (по роману М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города») сочинение

Источник: http://1soch.ru/saltykov-shhedrin-me/istoriya-odnogo-goroda/vlast-i-narod-v-proizvedenii