Анализ рассказа шукшина охота жить

«Охота жить», анализ рассказа Шукшина

Зрелый рассказ Шукшина «Охота жить» (1967) – это, по классификации писателя, «рассказ-судьба» с элементами «рассказа-исповеди». Произведение построено на контрасте судеб двух главных героев, которые исповедуются друг перед другом, после чего один из них умирает в прямом смысле, а другой теряет человеческий облик и умирает для жизни нормальной.

Финал рассказа неожиданный только для доверчивого, внезапно убитого Никитича, так что рассказ не превращается в новеллу. Читатель почти с самого начала догадывается, кто такой молодой человек, и понимает, что помыслы его нечисты.

Сюжет и композиция

Начало рассказа похоже на сценарий: «Поляна на взгорке, на поляне – избушка». Описание избушки напоминает театральные декорации. Автор готовит читателей к драматическим событиям.

В избушку охотника приходит уставший молодой человек. Старик Никитич угощает парня и расспрашивает его. Центральный диалог рассказа связан с заголовком. Парень рассуждает о том, что ему охота жить. Никитич пытается обратить рассуждения парня в общечеловеческие: «Жить всем охота».

Но диалога в прямом смысле слова не получается: парень не слушает Никитича, а старик слушает его историю. В этом месте рассказа читатель должен насторожиться: молодой герой не способен к сочувствию. Но сам Никитич не настораживается, не пугается рассказа парня о том, что тот сбежал из заключения, и помогает ему, а не сдаёт случайно зашедшему поохотиться начальнику милиции.

Обратите внимание

В этом рассказе Шукшина, в отличие от большинства его рассказов, есть отрицательный герой, противопоставленный положительному. Шукшин не раскрывает причины, по которой парень попал в заключение.

Остаётся загадкой, почему Никитич берётся помогать парню, нарушая закон. То ли он не понимает, что помощь заключённому – это преступление. То ли парень напоминает ему внуков, уехавших искать лёгкой жизни в городе.

Возможно, Шукшин намекает на то, что далеко не каждый заключённый в СССР был преступником, и все это понимали.

Даже убедившись в подлости и эгоизме молодого человека, Никитич доверяется ему снова, давая на время ружьё, которым преступник и убивает старика, стреляя в спину.

У рассказа открытый финал, читатель не знает, поймают ли убежавшего заключённого. Да это и неважно, потому что важной становится жизнь старика, которому тоже охота была жить, но его жизнью распорядился другой человек, жестокий и эгоистичный, преступник.

Проблематика

Шукшин поднимает в рассказе ряд взаимосвязанных нравственных проблем: проблему ценности человеческой жизни, проблему эгоизма и альтруизма, преступления и наказания.

Особую остроту приобретает актуальная в творчестве Шукшина проблема противостояния города и деревни. «Огни большого города» манят лёгкой, даже преступной, жизнью, а тайга даёт жизнь настоящую и проверяет истинные человеческие качества.

Никитич думает о молодых: «Сожрёт он вас, город-то». Важна проблема понимания между поколениями.

Герои рассказа

Никитич, житель таёжной деревни, с малых лет таскался по тайге и любил её. Ему нравилось бродить в одиночестве, так он чувствовал себя свободным. Старик гордится своим умением выжить в тайге один со спичками и зарядами и презирает городских за их беспомощность.

Никитич живёт по законам тайги, но это не звериные законы, а законы милосердия. Например, охотник рассуждает о том, что нельзя убивать самок с детёнышами. Парня Никитич тоже жалеет. Узнав, что тот убежал из заключения, старик думает о его отце и матери и как будто ставит себя на их место. Парень обращается к нему «отец» и сравнивает заботу о нём Никитича с материнской.

Старый охотник волнуется о том, чтобы парень не пропал без ружья в тайге. Он не боится преступника: «За убивство тебя бог накажет, не люди».

Важно

Никитич — человек с нормальной системой ценностей, который не делает зла осознанно. Он открывает гостю, как совершил в молодости плохой поступок, соблазнив девушку из семьи верующих (кержаков) и зачав с ней ребёнка, хотя у самого была жена. Никитич раскаивается в этом поступке и считает его единственным сделанным им злом.

Может быть, именно из-за раскаяния Никитич помогает парню: он не лицемер и понимает, что истина порой неопределима.

Никитич хороший человек и о других думает хорошо. Именно поэтому он доверяет преступнику, несмотря на его беспринципность, ведь Коля украл ружьишко и кисет с табаком, не подумав, как Никитич обойдётся без них в тайге.

Парня, позже назвавшегося Колей, который приходит в избушку, Никитич принимает за «иолога» (геолога), который отстал от своих. Как человек наблюдательный, Никитич подмечает, что парень здоровый, но руки у него не рабочие и он не охотник. Старику нравится «молодой, сильный, красивый» парень. Никитич отмечает его сходство с учителем, нездешний «рассейский» выговор и золотые зубы.

Парень открывает, что его зовут Коля, что был он агентом по снабжению, а ещё учёным, доцентом, и писал научную работу о борьбе с колорадским жуком. Таким образом Шукшин подчёркивает «вредность» героя.

Постепенно поведение парня меняется. Он начинает говорить «крепко, зло и напористо» и следит в окно, будто ищет кого-то (читатель догадывается, чего он опасается).

В беседе проявляется основная черта героя – эгоцентризм. Жизнь и волю он воспринимает как женщин, которых нужно покорить, завоевать.

Символический смысл жизни для Коли – «огни большого города», который предназначен для него одного.

Совет!

Коля говорит, что не боится смерти, но это не совсем так: он не боится чужой смерти. Этот человек не имеет никаких моральных принципов, его тошнит от боженьки и он возмущается лицемерием святош: «Нету на земле святых».

Парень производит впечатление «безнадёжно избитого судьбой человека». В рассказе не происходит перерождения героя-преступника.

Стилистические особенности

В рассказе важны детали. Старенькое ружьё Никитича, которое он любовно называет «ружьишко», не желая менять на несколько других, становится поводом для его убийства. Никитич, привыкший в тайге к осторожности в общении со зверем, теряет бдительность, общаясь с человеком, пропуская настораживающие мелочи и детали.

При общении Никитич должен был заметить, что глаза парня иногда горят ясным, радостным блеском, в другое время остывают и становятся мёртвыми. Не придаёт значения Никитич и болтовне парня, который признаётся, что ищет скользкой, склизкой, как налим, доли.

Никитич на протяжении всей беседы наблюдает контраст между свирепым голосом, глазами, сверкавшими «зло и жутко»,  и «таким хорошим, таким прекрасным» бледным с бородкой лицом. Обычно наблюдательный, он не делает никаких выводов.

Неизвестно, чем бы закончилось общение Никитича и беглого заключённого, если бы старик не сказал невзначай, что в охотничьем домике спит начальник милиции. Этими словами он подписал себе смертный приговор и был убит для надёжности.

Весенний снег, в который преступник зарыл труп, не скроет следы преступления. Символична последняя деталь: солнце, от которого отворачивается убийца, и запах весны – запах жизни, которой он лишил другого человека ради своей.

  • «Солнце, старик и девушка», анализ рассказа Шукшина
  • «Чудик», анализ рассказа Шукшина
  • «Обида», анализ рассказа Шукшина
  • «Алёша Бесконвойный», анализ рассказа Шукшина
  • «Микроскоп», анализ рассказа Шукшина
  • «Сапожки», анализ рассказа Шукшина
  • «Сельские жители», анализ рассказа Шукшина
  • «Критики», анализ рассказа Шукшина
  • «Волки!», анализ рассказа Шукшина
  • «Срезал», анализ рассказа Шукшина
  • «Экзамен», анализ рассказа Шукшина
  • «Горе», анализ рассказа Шукшина
  • «Мастер», анализ рассказа Шукшина
  • «Крепкий мужик», анализ рассказа Шукшина
  • «Калина красная», анализ повести Шукшина

По произведению: «Охота жить»

По писателю: Шукшин Василий Макарович

Источник: https://goldlit.ru/shukshin/1010-ohota-zhit-analiz

Филологический анализ рассказа В. М. Шукшина «Охота жить»

ФИЛОЛОГИЯ

УДК 80

ФИЛОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ РАССКАЗА В.М.ШУКШИНА «ОХОТА ЖИТЬ»

© 2012 З.Н.Бакалова А.С.Бакалов

Поволжская государственная социально-гуманитарная академия

Статья поступила в редакцию 23.03.2012

В статье проводится филологический анализ названного рассказа В.М.Шукшина. Ключевые слова: подтекст, речь, диалог, жизнь, воля, ружье, преступление

Современная ситуация в языкознании, с начала примерно 70-х гг.

прошлого века, характеризуется сменой векторов лингвистических интересов: движением от изучения языка к анализу речи, главным образом, художественной, предполагающей изучение языковых средств в аспекте их специфического функционирования в произведениях словесного искусства.

«Проблемы текста — актуальнейшие проблемы современной лингвистики», — справедливо считает профессор Ю.А.Левицкий (2002)1. Несмотря на то, что основы филологического анализа текста были заложены еще в 1920-х годах работами Л.В.Щербы и Б.А.Ларина, а затем В.В.

Виноградова и продолжены в трудах языковедов и литературоведов, текстологический уровень до сих пор менее изучен, нежели языковой. А между тем именно слово в широком его понимании (как языковое средство вообще) служит первоосновой художественного текста.

Обратите внимание

Без самого пристального внимания к слову анализ литературного творения будет неточным, приблизительным, субъективным или даже нарочито идеологизированным, как это нередко бывало в советской школе. Только анализ «изнутри», «от атомов» литературного произведения в виде разнообразных языковых единиц может дать объективную картину сути и пафоса литературного произведения как детища автора, обусловленного прежде всего его интенциями.

Предметом нашего анализа будет рассказ В.М.Шукшина «Охота жить», на наш взгляд, одного из самых сильных его рассказов, по-

Бакалова Зинаида Николаевна, доктор филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы и методики преподавания литературы. E-mail: abakalov@yandex. ru

Бакалов Анатолий Сергеевич, доктор филологических наук, профессор кафедры русской и зарубежной литературы и методики преподавания литературы. E-mail: abakalov1941 @yandex. ru

1 Левицкий Ю.А. Основы теории синтаксиса: учебное пособие по спецкурсу. — М.: 2002.

скольку в нем поднимаются очень важные нравственные вопросы человеческого существования. Единственный известный нам разбор этого рассказа приведен в учебном пособии «Лингвистический анализ художественного текста в вузе» Л.В.Поповской (Лисоченко)2.

Он вплетен в ткань теоретических положений, постулируемых автором, и служит им иллюстрацией. Для нас важна не только теория, но и методика филологического исследования в вузе, предусматривающая самостоятельную работу студентов. Истина, добытая путем индивидуальной мыслительной деятельности, особенно ценна.

Молодые люди получают при этом надежный опыт поисковой работы. Наша цель -методом диалога со студентами показать богатство и суть идейного и эмоционального мира избранного нами художественного творения В.М.

Шукшина выяснить причины его нравственного и эстетического воздействия, наконец, показать, как формируется речевая (неязыковая) текстово-дискурсная система средств выражения идейных и коннотативных смыслов.

Начинаем анализ с выяснения сущности жанра рассказа, который мы вслед за рядом авторов приравниваем к новелле (В.П.Скобелев, М.Веллер и др.). Это повествование о частном, как будто бы малозначительном событии, которое «под пристальным взглядом автора принимает масштабы и глубину»3.

Сюжет новеллы сводится к встрече старого таежного охотника с молодым беглым преступником. Никитич приютил в своей избушке замерзшего и голодного незнакомца, дал ему шанс спастись от преследования и даже снабдил оружием от нападения лесного зверя. Но… но сам же пал от руки убийцы.

«Так надежнее, отец», — про-

Важно

2 Поповская (Лисоченко) Л.В. Лингвистический анализ художественного текста в вузе: Учеб. пособие для студ. филол. фак-тов. 2-е изд. доп. и перераб. — Ростов н/Д.: 2006.

3 Веллер М. Песнь торжествующего плебея. — М.: 2007. — С. 314.

изнес парень и спокойно пошел на лыжах по заснеженной тайге. Шел крупный снег и покрывал следы содеянного. Что есть человек и по каким законам нужно ему жить на свете, -вот какие мысли возникают по прочтению рассказа.

Обратимся к тексту и рассмотрим лишь некоторые значимые языковые особенности шукшинского повествования, руководствуясь советом Н.М.Шанского о нецелесообразности досконального разбора текста и оставляя читателю право на домысливание отдельных его моментов.

Домашним заданием было прочитать рассказ, определить его ключевые слова и выписать основные языковые средства характеристики главных героев. Обычно, говоря о парне, студенты отмечают его внешние признаки, манеру речи и поступки.

Тюремный беглец молод и красив, чем производит впечатление даже на Никитича. Впоследствии эта привлекательность будет звучать диссонансом к духовному облику антигероя. Статный, сильный, широкоплечий, ресницы пушистые, взгляд прямой, смелый, но какой-то «стылый».

Как понять последнее определение?

В толковом словаре С.И.Ожегова и Н.Ю.Шведовой дается только одно прямое значение: «стылый — холодный, остывший (стылая землянка, стылый воздух)». В тексте явная метафора.

Студенты подбирают синонимы к метафорическому лексико-семантическому варианту лексемы «стылый»: равнодушный, недобрый, неприятный, ничего не говорящий. Делается вывод об активизации негативных сем в этом текстовом словосочетании. Два передних зуба — золотые. Выбиты? Руки нерабочие.

Вряд ли геолог, как вначале предположил Никитич. Настораживающие художественные детали постепенно накапливаются, что находит отражение и в речи пришельца.

Никитич: Садись, чего стоять-то? Парень улыбнулся.

— Так не говорят, отец. Говорят «присаживайся» (у парня особые ассоциации со словом «сидеть»). Особенно впечатляет его панегирик «воле»? «Охота жить, отец. Ты ее не знаешь, жизнь. Она — дорогуша, роднуля моя. Возьмем мы ее, дорогушу, за горлышко… Я иду по городу, и он весь мой.».

Совет!

Студенты обычно комментируют этот монолог как агрессивный, хищнический, циничный. Неприятно звучат и кажущиеся фамильярными в данном контексте слова с суффиксами «-уш» и «-уль». Пришелец сознается, что бежит из тюрьмы, и далее следуют гнусные слова об Иисусе Христе и его учении о добре и прощении. А под конец вывод о людях: добрых людей нет.

Почему Никитич приветил явного преступника? Он жалеет неприкаянного и избитого судьбой человека, хотя и не одобряет его бегства. Он напоил парня, накормил, спать уложил и «пытать» излишне не стал. Совсем как в русском фольклоре.

Парень же ночью бежал, испугавшись незваных гостей Никитича, прихватив при этом ружье, без которого охотнику не обойтись.

А когда Никитич догнал его на лыжах, бандит пристрелил старика, очевидно, чтобы не болтал лишнего (Никитич опрометчиво выразил свою радость, что беглецу удалось счастливо избежать встречи с неожиданно прибывшим начальником милиции).

На вопрос, можно ли считать, что центральные персонажи связаны отношениями контраста, студенты отвечают положительно.

Контрастность, оппозиционность обоих героев автором не подчеркивается, но она заявляет о себе буквально во всем: в портрете, возрасте, социальном статусе, речевом поведении, в образе жизни, по жизненным ценностям, по эмоциональным сторонам личностей.

Это подчеркивается даже символикой наименований персонажей: безымянностью «залетного» парня и ласковыми словами повествователя об охотнике — Никитич, отец. Обе личности сильные, но один -человек хороший другой — порочный по своей бездуховной натуре и бесчеловечности.

Следующим этапом анализа становится смысл заглавия рассказа «Охота жить» (сильная оппозиция). Говорят: «как корабль назовете, так корабль и поплывет». Охота жить -лейтмотив рассказа и ключевое словосочетание. Студенты делают предварительный вывод, что именно эта «охота», т.е.

Обратите внимание

стремление любой ценой добиться вольной жизни многое объясняет в рассказе: парень с легкостью перешагивает через чужую жизнь, лишь бы добиться собственной свободы. «Воля», о которой он грезит, один из основных концептов рассказа.

По данным словаря Ожегова-Шведовой, первое значение многозначной лексемы «воля» — это «способность осуществлять свои желания, поставленные перед собой цели».

Многозначное слово «свобода», как ее синоним (кстати, далеко не абсолютный), имеет два существенных значения, которые дополняют характер воли-свободы парня: 1) Отсутствие каких-нибудь ограничений, стеснений в чем-либо и 2) Состояние того, кто не находится в заключении, в неволе.

«Всем охота жить», — говорит Никитич, имея в виду себя. Но свобода Никитича принципиально иная: это осознанная необходимость. Все его действия — в рамках возможного, они очерчены соблюдением нравственных ориентиров, с которыми он внутренне согласен. Для парня же нравственных запретов не существует. Есть

Известия Самарского научного центра Российской академии наук, т. 14, №2(3), 2012

только его «эго»: для его личных целей позволено все. Возможен еще один аспект трактовки звукового комплекса «охота»: в качестве разных частей речи. В названии рассказа «Охота жить» (желание жить) охота находится в составе главного члена безличного предложения, это категория состояния.

Образовалась эта категория состояния с очевидностью от существительного «охота» путем дифференциации, распада значений (сравни: «пора весенняя» и «пора ехать»). Существительное «охота», в свою очередь, по происхождению восходит к глаголу «хотеть», возникла приставочным способом, но с течением времени семантика желания (хотения) стерлась, уступив место семантике отстрела зверя.

Таким образом, омоформы «охота» как категория состояния и «охота» как существительное как будто далеки по значению.

Слово «охота» как категория состояния связано с образом беглого заключенного и означает, как помним, его страстное желание свободной жизни (воли). Изменение частеречного статуса от существительного к категории состояния вернуло первоначальную семантику хотения.

«Хотение» у парня эгоистическое, достигаемое любой ценой, включая возможность убийства. Цель такого «хотения» — незаслуженная развеселая жизнь: в большом городе, с ресторанами, женщинами, в качестве хозяина положения. Охота как существительное связана с образом Никитича.

Читайте также:  Характеристика и образ мальчика в рассказе уроки французского распутина

Это промысел, профессия, труд, любимое (желанное) дело его жизни. Но даже отстрел дикого зверя подчинен каким-то разумным правилам. Никитич не станет убивать медведицу, если у нее двое медвежат. Пусть живут себе на воле. Надо думать и о сохранении таежной фауны.

Контекст рассказа актуализирует этимологическую близость постоянно перекликающихся омоформ, создавая некую полифонию разных желаний героев.

Что касается композиционных вех рассказа, которые тоже работают на идейный смысл, то убийство старика, — несомненно, кульминация. Читатель потрясен вероломством беглого зека, его черствостью, жестокостью, неблагодарностью, хищничеством, зверством. А развязка? Есть она или ее нет? Выраженной словесно развязки, действительно, нет.

Важно

Но намеки об определенном повороте событий в тексте есть, как были намеки о судьбе Никитича. Студенты подсчитали, что в тексте более 20 раз повторяются слова «ружье» и «картечь» (крупная дробь), благодаря которой ружье становится смертоносным орудием. Цитируются слова А.П.Чехова о том, что если висит ружье в первом действии, то оно непременно выстрелит в пятом.

Это ружье и убило старика. А какова судьба убийцы? Он будто бы спасся. Вспоми-

наем, что в тексте шесть раз звучит предостережение Никитича с архисемой «не дойдешь»: «Пропадешь ты. Зимнее дело, по тайге»; «Поймают вить. Сцапают и все»; «Найдется и на тебя лихой человек»; «За убийство тебя Бог накажет. От людей можно побегать, от него не уйдешь».

Эти повторы создают довольно прозрачный подтекст (содержательно-подтекстная информация по И.Р.Гальперину) — скрытое сообщение о перспективе гибели парня. Зло должно быть наказано. Возможно, именно в этом замысел автора.

Человек, спасший себя ценой жизни своего спасителя, по законам возмездия не спасется от судьбы, рока, карающей руки Того, кому он богохульно мечтал «выпустить кишки», если бы это было возможно в реальной жизни.

Студенты убеждаются в действенности метода поиска, сопоставления и синтеза ключевых слов, сближением иногда далеко отстоящих друг от друга сходных значимых элементов текста. А.Р.

Лурия4 называет его методом сличения смысловых ядер (Язык и сознание. 1998).

Ключевые слова обычно многократно воспроизводятся, выступая и как средство обеспечения текстовой когезии (связности), и служа действенным средством понимания идейно-эстетической позиции автора.

Помимо ключевых слов, есть еще достаточно значимые языковые средства, которые тоже не должны пройти мимо студенческого внимания. Это художественные детали как существенные подробности текста: запах, цвет, вкус, звук, жест, детали интерьера, портрета, пейзажа.

Студенты обычно без труда приводят массу таких, на первый взгляд, «мелочей». Так, «побуревший снег» в конце рассказа символичен. Неожиданный для снега цвет настолько выразителен, что делает описание зримым, броским и тревожным.

Совет!

Его смысловая нагрузка состоит в сразу вспыхивающих в сознании ассоциациях с кровью, как бы подготавливающих читателя к трагедии.

Характерный звук выстрела в таежной тишине («Никитич услышал, будто над самым ухом оглушительно треснул сук») вызывает конкретность представления, создает впечатление правды, реальности произошедшего.

Остается еще один немаловажный момент, о котором пишет Л.В.Поповская (Лисоченко)5. Только ли охота жить — причина преступления парня? Автор предлагает гипотезу, согласно которой причиной убийства послужила отнюдь

4 Лурия А.Р. Язык и сознание. — Ростов н/Д.: 1998.

5 Поповская (Лисоченко) Л.В. Лингвистический анализ художественного текста в вузе: Учеб. пособие для студ. филол. факультетов. 2-е изд. доп. и перераб. -Ростов н/Д.: 2006.

не словоохотливость Никитича, а то, что зек неспособен понять душу человека, который его спас. Ему в принципе не дано понять, что старый охотник не предаст и не выдаст, а поможет, предупредит, посочувствует. Обычно в аудитории возникает небольшая дискуссия, которая, как правило, это гипотезу не опровергает. Никитича погубила его доверчивость, честность, нежелание оставить истину сокрытой.

И, наконец, о речевой системе. Все рассмотренные имплицитные смыслы понятны лишь в контексте и подкреплены нашими пресуппозициями (представлениями о мире и нравственных ценностях). Это уже свидетельство существования особой, не языковой, а речевой системы средств выражения.

Такая система богата оттенками, «приращениями смыслов» (выражение А.Б.Ларина). Студенты легко находят одну из ярких иллюстраций к текстовой системе: глагол «молчать» в конце рассказа. Никитич молчит, соображая, как бы помочь парню с ружьем. Парень же молчит, замышляя убийство.

«Молчит» — нейтральное в аксиологическом смысле языковое средство, но в рассказе за этим словом стоит целая драма. Молчание в

контексте многофункционально. Это только вершина айсберга, под которой таится очень многое, это способ компрессии смыслов, которые без контекста пришлось бы выражать длинным речевым пассажем. Это именно так, как сказал Л.Толстой об искусстве И.Е.

Репина: «Мастерство такое, что не видно мастерства». Ассоциативные смыслы работают на изобразительность (сцена полного безмолвия в лесу), обогащают литературное произведения, делая молчание неоднозначным, придают рассказу идейную глубину.

Наконец, не навязывая читателю каких бы то ни было назиданий, подводят его к верным выводам. М.

Обратите внимание

Веллер пишет: «Шукшин не судит героев, он понимает, и это дает двойственный, рефлектирующий взгляд на предмет рассказа, как бы и изнутри, и с наружи — сверху: автор видит куда глубже, чем рассказывает рассказчик»6.

Речевая система гибкая, динамичная, бесконечно богатая нюансами, рождаемыми дискурсом в его широком понимании: пресуппозициями и горизонтальным контекстом.

6 Веллер М. Песнь торжествующего плебея…- C. 351.

A PHILOLOGICAL ANALYSIS OF THE SHORT STORY BY V.M.SHUKSHIN

«THE WISH TO LIVE»

© 2012 Z.N.Bakalova, A.S.Bakalov

Samara State Academy of Social Sciences and Humanities

The article gives a philological analysis of the short story by the Russian 20th century writer Vasiliy Shukshin. Key words: implication, dialogue, image, life, liberty, gun, crime.

°Zinaida Nicolaevna Bakalova, Doctor of Science in Philology, Associate Professor of the Russian Language department. E-mail: abakalov@yandex. ru

Anatoly Sergeevich Bakalov, Doctor of Science in Philology, Associate Professor of the World literature department. E-mail: abakalov@yandex. ru

Источник: https://cyberleninka.ru/article/n/filologicheskiy-analiz-rasskaza-v-m-shukshina-ohota-zhit

ActionTeaser.ru — тизерная реклама

В рассказе «Охота жить» В.М. Шукшин проявляет себя как подлинный мастер создания психологической характеристики героя.

В произведении противопоставлены два героя: старик Ни­китич, одиноко живущий в тайге, и городской парень, похожий на учителя или геолога, который заходит к нему в избушку на огонек. Чуть позже он называется Колей-профессором.

С самого начала произведения диалог этих двух героев воспринимается как разговор деревенского жителя с горожанином. В.М. Шукшин постоянно это подчеркивает.

Реплики Никитича перемежаются авторскими комментариями об отношении старика к горожанам. Кроме того, целым рядом намеков В.М.

Шукшин дает читателю понять, что Коля-профессор — совсем не геолог, а скорее всего беглый заключенный: он с такой напористостью говорит о воле, напевает тюремные песни.

А также поправляет Никитича, когда тот приглашает его садиться: «Так не говорят, отец. Говорят — присаживайся».

Ключевую для понимания рассказа фразу «Охота жить» герои тоже понимают по-разному. Никитич в этой связи дума­ет о возрасте. Он часто вспоминает ушедшую молодость, ко­гда на девушек заглядывался. А Коля ту жизнь с ее простыми радостями и близостью к природе, которую Никитич ведет в тайге, жизнью даже не считает.

Важно

Коля рассказывает Никитичу о своих жизненных ценностях. Так возникает в произведении символический образ огней в большом городе — символ кра­сивой, безоглядной жизни с музыкой, шампанским и сигаре­тами. Коля не признает бога, ненавидит, когда его учат жить. Сам он когда-то занимался наукой.

Потом работал агентом по снабжению, по культурным связям с зарубежными странами.

С самого начала парень называет Никитича отцом. И это не просто дань народной традиции.

Конфликт между Колей и Никитичем — это не только конфликт между городским жи­телем и человеком, живущим в близости к природе, но и кон­фликт между старшим поколением и молодежью, ищущей легкой судьбы.

Не случайно Шукшин подчеркивает, что внуки Никитича тоже живут в городе, а когда приезжают к нему ле­том погостить, то им скучно.

Уложив парня спать, старик долго рассуждает о городе и приходит к выводу, что городская жизнь развращает людей, а желание форсить и шиковать подталкивает их к преступле­нию. «Сожрет он вас, город, с костями вместе», — делает вы­вод Никитич.

Даже узнав о том, что парень сбежал из тюрьмы, старик не выдает его милиции. Он действует согласно своему нравствен­ному кодексу.

Коля же не способен на благородные поступки: ночью он тайком убегает из избушки, прихватив ружье и па­мятный кисет. Догнавший его Никитич не принимает всерьез ворчание старика.

Совет!

Он привык брать от жизни все, что ему надо, при этом не согласовывая свои планы с другими людьми.

Оставаясь в душе добрым, бесхитростным человеком, Ни­китич, вновь желая помочь парню, отдает Коле ружье, доверяя ему, просит оставить ружье в деревне у кума Ефима. Однако Коля не оправдал надежд старика: он убивает его, стреляя в спину, чтобы тот не выдал его милиции.

https://www.youtube.com/watch?v=EI7WuBbNDLs

На примере образа Коли-профессора В.М. Шукшин разо­блачает потребительское, эгоистическое отношение к жизни. Он сравнивает его с паразитом на теле общества, недаром дис­сертация Коли посвящена теме борьбы с колорадским жуком.

Конечно, отчасти Никитич сам виноват в своей гибели. Будучи знатоком природы, жизни того же лесного муравья, он оказывается беспомощно наивным в сфере человеческого об­щения. По внешним признакам (красивому лицу, аккуратной бородке) он принимает Колю за человека хорошего, но запу­тавшегося, оступившегося.

В своем искреннем желании по­мочь парню он заходит так далеко, что не задумывается о соб­ственной безопасности, не понимает, что. вооружив беглого преступника, тоже нарушает закон. Никитич живет по своему собственному нравственному кодексу, который не позволяет ему стать предателем и выдать Колю. В.М. Шукшин прямо не пишет об этом.

Но в шестидесятые годы в народе еще живы воспоминания о сталинской эпохе. Когда в заключение массо­во попадали невиновные люди, а за украденную с производст­ва катушку ниток можно было получить огромный тюремный срок. В менталитете русского человека издавна был заложен жизненный принцип: «От сумы да от тюрьмы не зарекайся».

Никитич и сам не чувствует себя святым. В молодости, буду­чи уже женатым, он соблазнил девушку из религиозной семьи, та родила от него незаконного сына.

Возможно, что эта вина, которую Никитич ощущает всю жизнь, а под старость чувст­вует еще острее, подталкивает героя в его желании помочь Коле, молодому парню, который обращается к нему теплым словом «отец». Однако логика поведения Никитича так до конца и не ясна читателю: В.М. Шукшина всегда привлекали натуры странные, наивные, так называемые чудики.

Удивляет великодушие старика и самого Колю, который восклицает: «Ты обо мне… прямо как родная мать заботишься». Хитрый и увертливый, он обещает Никитичу начать новую жизнь, и тот от этого обещания совершенно теряет всякую осторожность.

Обратите внимание

В финале произведения тем самым свежим снегом, который, по тонкому наблюдению старика, заметет все следы, Коля зака­пывает его самого. Никитич поплатился за свою безмерную доверчивость жизнью, которую так любил, но читательские симпатии все равно остаются на стороне этого благородного человека, настоящего хозяина тайги.

Дальнейшая судьба Коли в произведении не прояснена. Но после убийства старика ста­новится ясно, что он уже никогда не вернется к той честной трудовой жизни, о которой они говорили с Никитичем. В фи­нале новеллы Коле кружит голову «весенний густой запах ле­са» (символ жизни). Выходит солнце, но парень не видит его. Он идет спиной к нему, и взгляд его устремлен вперед, на­встречу той красивой в его понимании жизни, ради которой он способен на все.

Источник: https://moitvoru.ru/index.php/analiz-proizvedeniya/6948-v-m-shukshin-okhota-zhit-analiz-proizvedeniya

«…Жизнь – она особенный предмет…» (урок внеклассного чтения по рассказу В.М.Шукшина «Охота жить» в 7 классе) | Открытый класс

                «…Жизнь – она особенный предмет…»

     (урок внеклассного чтения по рассказу В.М.Шукшина «Охота жить» в 7 классе)

Вид урока: урок художественного восприятия.

Форма урока: урок-беседа.

Методы обучения: словесные (эвристическая беседа)

                          наглядные (презентация).

Оборудование: компьютер,

                           толковый словарь.

Цель урока: расширить представление обучающихся о творчестве Василия Шукшина. Совершенствовать формирование читательской компетенции через умение отбирать направления поиска анализа произведения.

Задачи:

1) На примере литературного материала выделить общечеловеческие ценности;

2) содействовать развитию самостоятельного мышления и оценивать художественные произведения;

3) способствовать формированию у обучающихся ответственности за судьбы других людей.

                                                                              Эй, люди!

                                                                              Подумаем

                                                                                                очень серьезно

                                                                             как

                                                                                    жить

                                                                                            на земле!

Важно

                                                                                             Р.Рождественский

                                           Ход урока:

I.Слово учителя.

1) Из всех учебных предметов мы, взрослея, постепенно вырастаем, если они не становятся нашей специальностью. Но есть предмет, который «впору» нам всегда, который мы изучаем постоянно, независимо от возраста. Название ему – жизнь. Постигая этот предмет, мы ищем ответы на многие вопросы: начиная от математического «сколько» и кончая нравственным «как».

(звучит фрагмент песни «Двести лет кукушка мне жить накуковала..» в исполнении В. Малежика)

         Только ли количественную сторону учитываем мы, говоря «много» или «мало». Может, важнее все же не сколько, а как? Сколько жить – может прокуковать даже птица, а кто «прокукует» нам, «как жить на земле»?

2) Откроем тетради, запишем число, тему урока и эпиграф

3) Самые разные ответы на вопрос «как жить на земле» мы пытались найти в произведениях, изученных нами ранее. Вот одна сценка из жизни, увиденная глазами поэта и запечатленная М.Ю.Лермонтовым в стихотворении «Нищий» ( чтение наизусть заранее подготовленным учащимся стихотворения)

У врат обители святой Стоял просящий подаянья Бедняк иссохший, чуть живой

От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил, И взор являл живую муку, И кто-то камень положил

В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви С слезами горькими, с тоскою; Так чувства лучшие мои

Обмануты навек тобою!

1830

— А зачем кто-то так поступил (люди стали равнодушными к чужому горю)

4) При выполнении домашнего задания вы должны были обратиться к словарям и найти значения слов мораль, нравственность, равнодушие.

         Равнодушие – это самая странная болезнь на свете. А.П.Чехов говорил: «Спешите делать добро».

Может быть, вы подумаете что подобные сцены были запечатлены писателями и поэтами давным-давно и в нашей сегодняшней жизни ничего похожего не происходит.

К сожалению, особенно сейчас стало необходимо чаще задумываться над проблемами добра и зла, смысла жизни, слушать, чувствовать души других, не проходить мимо людей, зовущих на помощь.

5) Послушаем стихотворение современного поэта Василия Федорова «Слепой»

  Людей не видя пред собой, Не замечая в сквере лавочки, По улице идет слепой, Потрагивая землю палочкой.   Его толкнут, Пройдут вперед, И тотчас, торопясь вмешаться, Какой-то зрячий призовет Быть чуткими И не толкаться.   Но слышу голос я его, Негромкий в человечьем гуде: — Толкайтесь… Это ничего… Я буду знать, Что рядом — люди.

— Как вы понимаете последние строки стихотворения

— Только ли таким способом можно дать человеку почувствовать, что рядом с ним люди? (многие, стремясь к собственному благополучию, забывают, что живут они в этом мире не одни, что кругом тоже люди)

— Как вы считаете, содержится ли в услышанных произведениях совет «как жить на земле»?

-Жить на земле – это строить свою жизнь на основах человеколюбия, упражняя в доброте свою душу и сердце. После потери доброты произойдет неминуемая потеря нравственности, такой человек уже будет способен на все.

II. Обратимся к рассказу В.М.Шукшина «Охота жить».

— Около тридцати лет назад не стало человека, который воспел жизнь со всеми ее звуками, красками, запахами. Это — Василий Макарович Шукшин.

Совет!

Шукшин снял 5 фильмов, выпустил 7 книг, сыграл два десятка ролей — в общем, достаточно, чтобы войти в историю русской культуры. Но он не знал этого. Он знал одно — труд.

Читайте также:  Фантастическое и реальное в повести собачье сердце булгакова сочинение

О нем говорили как о «деревенском» писателе, критики искали истоки силы его таланта и забывали о Шукшине-человеке, о его сердце — нервном, наполненном кровью и действительно страдающем, которое не выдержало своей ноши…

Ни на минуту Шукшин не прекращал борьбу со злом — ни в литературе, ни в кино. «Нам бы про душу не забыть», — говорил он. Герои его книг часто говорят о душе.

Что такое душа в понимании Шукшина? Доброта, человечность, милосердие, понимание ближнего, совесть, раздумья о смысле жизни.

Анализируя традиционные конфликты — бедность и богатство, добро и зло, Шукшин решает их, опираясь на законы нравственности: он отвергает зло независимо от того, кто является его носителем. Писатель видит, что главное испытание сегодня не бедность, а богатство и сытость.

1) Выступление заранее подготовленного учащегося с презентацией о жизни и творчестве В.Шукшина

2) «Вечные» вопросы о жизни и смерти, о смысле жизни автор задает в небольшом рассказе «Охота жить» (1866-1867гг.)

3) Аналитическая беседа по рассказу.

Вопросы к рассказу:

  • Почему рассказ назван “Охота жить”;
  • О чем повествует автор;
  • Как писатель передает состояние парня? Каким оно было, что он испытывал;
  • Почему он испытывал страх;
  • На что и на кого был обозлен парень;
  • Что говорит о доброте, добрых людях Никитич;
  • Согласен ли он с утверждением парня, что добра нет;
  • Как вы оценивает поступок парня, когда он забрал у деда ружье;
  • Догадывался ли Никитич, что перед ним беглый заключенный;
  • Почему Никитич не разглядел в парне беглого заключенного;
  • Был ли благодарен парень за оказанную помощь? Как он поступил с дедом;
  • Осуждаете ли вы поступок парня;
  • Какие чувства вы испытывали, слушая рассказ;
  • На вашем счету чего больше – добрых или злых дел;
  • Как вы считаете, на чем держится мир – на добре или зле;
  • Нужно ли делать добро?

III. Вывод:

1) Итак, в основе морали Никитича – такие народные ценности, как совестливость, трудолюбие, желание добра людям.

         В основе морали незнакомца – красиво жить за чей-то счет, не трудиться, не задумываться о людях, живущих рядом; этот человек не верит в добрые начала, он способен на все.

         Нет с нами большого писателя – В.М.Шукшина, но остались его книги, его мысли… И каждый его рассказ заставляет нас задуматься о серьезных проблемах современности, о поведении и поступках человека, о смысле жизни.

Обратите внимание

         2) Вся наша жизнь – выбор: чему посвятить ее, как жить на земле. Чтение заранее подготовленным учащимся стихотворения Ю.Левитанского «Каждый выбирает для себя…»

Каждый выбирает для себя
женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — каждый выбирает для себя. Каждый выбирает по себе слово для любви и для молитвы.

Шпагу для дуэли, меч для битвы каждый выбирает по себе. Каждый выбирает по себе. Щит и латы, посох и заплаты, меру окончательной расплаты каждый выбирает по себе. Каждый выбирает для себя. Выбираю тоже — как умею.

Ни к кому претензий не имею.

Каждый выбирает для себя.

Домашнее задание: напишите сочинение – рассуждение «Как я хотел бы прожить свою жизнь.»

Источник: http://www.openclass.ru/node/224371

Рецензия на книгу «Охота жить. Сборник рассказов»

Вообще-то взяться написать отзыв «про деревню» сподвигли участники сети, прочитавшие и написавшие о «Бескрылых птицах» Вилиса Лациса, прекрасно переведенного на русский язык латышского автора. Но случилось иначе.

Вы, наверное, в курсе, что сегодня, под влиянием обстоятельств, библиотеки избавляются от книжного фонда. Ну, то есть всё происходит законно, конечно, списываются книжки, как это было всегда.

Раньше их сдавали на мукулатуру, и «акушерки мысли», как говорил Герцен, подобно крови на земле из песни Цоя, превращались в новую жизнь, давали новую жизнь книге, мысли и …. и чему-то ещё. Сейчас — нет, всё не так. Их просто раздают тем, кто ещё страждет.

Угадайте с трёх раз: много ли страждущих? Ну, вот. А что с остальными? В нашей деревне книжки идут… на растопку. И не будем торопиться осуждать тех, кто так поступает. Их реально некуда девать.

Ну, точнее, это когда умишка не хватает у тех, кто должен его иметь, тогда всё вот так и идет, как идет и как шло столетиями у нас: как Бог на душу положит. Ну, вот и пошли гореть книжки-журналы. Согревая, ну, хоть кого-то согревая в домашнем деревенском очаге.

Потому как судьба книжки в городе ещё неприглядней: мусорный контейнер. Я там нашел книжку, в наших краях особо почитаемую «Восточная Пруссия глазами советских переселенцев». Ладно, там хоть «очистительный огонь», хоть так.

Здесь — позор изгаженной остатками йогурта и памперса обложка книжки. Беззащитной, забытой и ненужной. Почти уже никому. К чему такое вступление? Да к Шукшину.

Важно

И тому уходящему миру, которому он «лиру посвятил», к которому я, по крайней мере, по рождению, тоже принадлежал.

Деревня — нет, не то, чтобы она умирает. Умирает её привычное по литературе и литературной традиции описание. Потому что умирает уклад, питавший именно такое описание и традиционной деревни, и традиционного уклада. Распутин, Белов, Солоухин, Астафьев и, конечно, Василий Макарович, — все они летописцы уходящей русской деревни.

Её уход нельзя остановить, как нельзя остановить восходящее, или, наоборот, закат солнца. Что остается? Сохранять то, что было, то, каким оно было. Потому что не сейчас и не завтра, но всё это вернется и в культуру, и в чтение, став отчасти преданием, а, значит, кусочком культурной и цивилизационной традиции. Вот как-то так.

Одну такую растопочную книжку я и подобрал.

Самый потрясающий рассказ книжки — «Охота жить». Это — шукшинский вариант «Жука в муравейнике».

Имеет ли человек, в условиях чрезвычайных, защитить себя, собственную безопасность, по сути — жизнь? Кто ответит, что нет? А если, как и случилось, этот вот защитник — беглый уголовник? Приютил и не сдал приехавшим на охоту милиционерам старик-артельщик.

Накормил, напоил, обогрел. В конце концов — пулю, две пули получил от спасенного.

Потому как проговорился, когда догнал укравшего у него ружье уголовника, красивого, статного, молодого мужика, повторявшего: «Жить охота!»; красивого настолько, что Шукшин на каждой странице пишет-подчеркивает это. Так как там насчет «Жука в муравейнике»? Рассказ — потрясающий, кажется, что вместе с Никитичем ты сам получил сзади в спину и в затылок два ружейных заряда.

Деревенские люди… Шушкин снял очень известный фильм по трем своим рассказам: «Странные люди», — так он его и назвал. Странные…. брат проехал всю страну, чтобы приехать в Сочи, переночевал и …поехал домой.

Директор совхоза увидел во сне… собственные похороны.

«Миль пардон!» — Бронька Пупков придумал странную историю про покушение на Гитлера.

«Упорный» — Моня Квасов изобретает вечный двигатель.

«Шире шаг, маэстро!» — это такой чеховский Ионыч.

Странные люди странного уходящего, так и не приспособившегося к новым условиям, мира. Странные люди, живущие предельными смыслами — реальными и завиральными. Иногда кажется, что Василий Макарович говорит: посмотрите, поймите их, они — такие, как есть, но это — люди.

Необычные, простые, доверчивые, а потому и странные. Он как бы говорит: они такие, потому что иным было не выжить в этих самых местах, где избы не запирались, а уходящие из лесных охотничьих (и не только) домишек, обязательно оставляли после себя дрова, спички и какой-то харчь тем, кто придет после.

Потому что — не выжить иначе.

«Как помирал старик». Знаете, я как-то уже писал в одном из отзывов о случае, происшедшем в дороге через Горьковскую область в один городок в Кировской области. Мы с другом проезжали через умирающие деревни, по убитым дорогам, мимо неказистых, чаще всего, деревянных домов.

Совет!

Когда мы приехали в пункт назначения, был у нас разговор с молодыми женщинами, которые как бы извинявшись за неказистые эти места, явно комплексовали перед залетными москвичами.

И мне пришла тогда такая вот мысль: не сверх человеки, пришедшие к нам с мечом, победили в той войне, а мы — в их городах. И шею им сломали те самые нижегородцы, кировчане, вологодцы, через чьи деревни и неказистые города мы проезжали. Такие вот , как шукшинский старик.

Прошедший войну, выживавший до и после неё, и на смертном одре просивший прощения у своей старухи за не самую красивую жизнь, что он смог дать ей.

Вот как-то так. И Василием Макаровичем, и с уходящим миром его странных людей.

Источник: https://www.livelib.ru/review/800762-ohota-zhit-sbornik-rasskazov-vasilij-shukshin

Сочинение: «Охота жить…» (по рассказам Василия Шукшина)

Рассказы Шукшина подобны короткометражным фильмам: читаешь их, а перед глазами сразу же вырисовываются какие-то отдельные моменты, словно эпизоды из кинофильма, который смотрел когда-то давным-давно, но который по-прежнему не оставляет равнодушным.

Шукшин и сам отмечал схожесть между литературой и кино: «Совсем разные явления – кино и рассказ. А законы, по которым сработаны хорошие фильмы и рассказ, одни».

По мнению писателя, рассказ, так же, как и кино, «должен увлекать читателя, рождать в душе его радостное чувство устремления вослед жизни».

Шукшин напоминал о том, что в центре внимания хорошего рассказа должны быть «дела человеческие», которые находятся в вечном движении, вечном обновлении.

Охота жить… В каждом рассказе герои размышляют о жизни, ее смысле. Сергей Духанин (рассказ «Сапожки») размышляет: «Вот так живешь – сорок пять лет уже – все думаешь: ничего, когда-нибудь буду жить хорошо, легко. А время идет…

И так подойдешь к той ямке, в которую надо ложиться – а всю жизнь чего-то ждал. Спрашивается, какого дьявола надо было ждать, а не делать такие радости, какие можно делать?». Вот под натиском таких мыслей Сергей идет и покупает жене дорогие сапожки – «половина мотороллера».

И не беда, что сапожки не подошли Клаве, что их будет носить дочь Груша, ведь дело-то вовсе не в них.

Обратите внимание

Дело в том, что охота жить, жить по-настоящему, полной жизнью, жить так, чтобы дух захватывало. Такая тяга к жизни чувствуется во всех рассказах Шукшина. Главный герой рассказа «Степка» Степан Воеводин сбежал из тюрьмы, не досидев там всего три месяца.

Сбежал, потому что нестерпимо захотелось пройтись разок по родной деревне, вдохнуть знакомый с детства терпкий весенний холодок. И пусть недоумевает участковый: «Прости меня, но я таких дураков еще не встречал, хотя много повидал всяких. Зачем ты это сделал?.. Теперь еще пару лет накинут». Но Степану уже ничего не страшно: «Ничего… Я теперь подкрепился.

Теперь можно сидеть. А то меня сны замучили – каждую ночь деревня снится… Хорошо у нас весной».

Многих шукшинских героев одолевает какая-то непонятная тоска, подобная той, которая одолевает Максима Ярикова из рассказа «Верую!»: «По воскресеньям наваливалась особенная тоска. Какая-то нутряная, едкая…

Максим физически чувствовал ее, гадину; как если бы неопрятная, не совсем здоровая баба, бессовестная, с тяжелым запахом изо рта, обшаривала его всего руками – ласкала, тянулась поцеловать».

Вот такая тоска и заставляет людей что-то изобретать, выдумывать, делать все возможное и невозможное, для того чтобы вырваться из ее тесных пут. Каждый находит для себя какой-то свой выход из этих тяжелых серых будней.

Антип Калачиков (рассказ «Одни») играет на балалайке: «Это была страсть Антипа, это была его бессловесная глубокая любовь всей жизни». И если бы не балалайка, наверное, Антипу и его жене Марфе было бы очень тоскливо в их опустевшем доме.

Бронислав Пупков из рассказа «Миль пардон, мадам!» сочиняет неправдоподобную историю о том, как он в годы войны покушался на Гитлера, и каждый раз с упоением рассказывает ее приезжим охотникам: «Он идет ко мне навстречу… Он улыбался. И тут я рванул пакет… Смеешься, гад! Дак получай за наши страдания!.. За слезы наших жен и матерей!..» «И с ужасом: „Я промахнулся“. Эта ложь – тоже своеобразная отдушина, выход из серой действительности.

Важно

Рассказы Шукшина притягивают своей простотой и незамысловатостью, вот поэтому их хочется перечитывать снова и снова. Они как-то ненавязчиво наталкивают на размышления, заставляют искать истину, которую хотел донести до нас Шукшин.

И, безусловно, самое важное из того, что отразил в своем творчестве писатель, – это удивительная по своей силе любовь к жизни: «Охота жить! – упрямо, с веселой злостью повторил большой красивый парень, не слушая старика. „Ты ее не знаешь – жизнь. Она…

 – Подумал, стиснул зубы: – Она – дорогуша. Милая! Роднуля моя“.

Охота жить! Жить, вдыхая полной грудью весенний воздух, жить, радуясь каждому прожитому дню, жить, принося счастье любимым людям. Вот основная мысль всего творчества Василия Шукшина.



Источник: http://vsekratko.ru/sochinenie/new/sochinenie_ohota_zhit.html

Шукшин Василий “Охота жить”

Конфликт между городским жителем и человеком, живущим в близости к природе.

Конфликт между старшим поколением и молодежью, ищущей легкой судьбы.

Разоблачение потребительского, эгоистического отношения к жизни.

Нравственный кодекс человека.

Человеческое благородство.

Проблемы добра и зла, совести и хамства, духовности.

Шукшин Василий “Охота жить”

Поляна на взгорке, на поляне – избушка.

Избушка – так себе, амбар, рядов в тринадцать-четырнадцать, в одно оконце, без сеней, а то и без крыши. Кто их издревле рубит по тайге?..

Приходят по весне какие-то люди, валят сосняк поровней, ошкуривают… А ближе к осени погожими днями за какую-нибудь неделю в три-четыре топора срубят.

Найдется и глина поблизости, и камни – собьют камелек, и трубу на крышу выведут, и нары сколотят – живи не хочу!

Зайдешь в такую избушку зимой – жилым духом не пахнет. На стенах, в пазах, куржак, в ладонь толщиной, промозглый запах застоялого дыма.

Но вот затрещали в камельке поленья… Потянуло густым волглым запахом оттаивающей глины; со стен каплет. Угарно. Лучше набить полный камелек и выйти пока на улицу, нарубить загодя дровишек… Через полчаса в избушке теплее и не тяжко. Можно скинуть полушубок и наторкать в камелек еще дополна.

Стены слегка парят, тихое блаженство, радость. “А-а!..- хочется сказать.- Вот так-то”. Теперь уж везде почти сухо, но доски нар еще холодные. Ничего – скоро. Можно пока кинуть на них полушубок, под голову мешок с харчами, ноги – к камельку. И дремота охватит – сил нет.

Лень встать и подкинуть еще в камелек. А надо.

В камельке целая огненно-рыжая горка углей. Поленья сразу вспыхивают, как береста. Тут же, перед камельком, чурбачок. Можно сесть на него, закурить и – думать. Одному хорошо думается. Темно.

Совет!

Только из щелей камелька светится; свет этот играет на полу, на стенах, на потолке. И вспоминается бог знает что! Вспомнится вдруг, как первый раз провожал девку.

Шел рядом и молчал как дурак… И сам не заметишь, что сидишь и ухмыляешься. Черт ее знает – хорошо!

Совсем тепло. Можно чайку заварить. Кирпичного, зеленого. Он травой пахнет, лето вспоминается.

…Так в сумерки сидел перед камельком старик Никитич, посасывал трубочку. В избушке было жарко. А на улице – морозно. На душе у Никитича легко. С малых лет таскался он по тайге – промышлял. Белковал, а случалось, медведя-шатуна укладывал.

Для этого в левом кармане полушубка постоянно носил пять-шесть патронов с картечным зарядом. Любил тайгу. Особенно зимой. Тишина такая, что маленько давит.

Но одиночество не гнетет, свободно делается; Никитич, прищурившись, оглядывался кругом – знал: он один безраздельный хозяин этого большого белого царства.

…Сидел Никитич, курил.

Читайте также:  Характеристика и образ коровьева фагота в романе булгакова мастер и маргарита сочинение

Прошаркали на улице лыжи, потом – стихло. В оконце вроде кто-то заглянул. Потом опять скрипуче шаркнули лыжи – к крыльцу. В дверь стукнули два раза палкой. – Есть кто-нибудь? Голос молодой, осипший от мороза и долгого молчания – не умеет человек сам с собой разговаривать. “Не охотник”,- понял Никитич, охотник не станет спрашивать зайдет, и все.

– Есть! Тот, за дверью, отстегнул лыжи, приставил их к стене, скрипнул ступенькой крыльца… Дверь приоткрылась, и в белом облаке пара Никитич едва разглядел высокого парня в подпоясанной стеганке, в ватных штанах, в старой солдатской шапке. – Кто тут? – Человек,- Никитич пожег лучину, поднял над головой. Некоторое время молча смотрели друг на друга. – Один, что ли? – Один.

Парень прошел к камельку, снял рукавицы, взял их под мышку, протянул руки к плите. – Мороз, черт его… – Мороз.- Тут только заметил Никитич, что парень без ружья. Нет, не охотник. Не похож. Ни лицом, ни одежкой.- Март – он ишо свое возьмет. – Какой март? Апрель ведь. – Это по-новому. А по-старому – март. У нас говорят: марток надевай двое порток. Легко одетый.- Что ружья нет, старик промолчал.

– Ничего,- сказал парень.- Один здесь? – Один. Ты уж спрашивал. Парень ничего не сказал на это. – Садись. Чайку щас поставим. – Отогреюсь малость…- Выговор у парня нездешний, расейский. Старика разбирало любопытство, но вековой обычай – не лезть сразу с расспросами – был сильнее любопытства, Парень отогрел руки, закурил папироску. – Хорошо у тебя. Тепло.

Когда он прикуривал, Никитич лучше разглядел его – красивое бледное лицо с пушистыми ресницами. С жадностью затянулся, приоткрыл рот – сверкнули два передних золотых зуба. Оброс. Бородка аккуратная, чуть кучерявится на скулах… Исхудал… Перехватил взгляд старика, приподнял догорающую спичку, внимательно посмотрел на него. Бросил спичку.

Обратите внимание

Взгляд Никитичу запомнился: прямой, смелый… И какой-то “стылый” так – определил Никитич. И подумал некстати: “Девки таких любят”. – Садись, чего стоять-то? Парень улыбнулся: – Так не говорят, отец. Говорят – присаживайся. – Ну, присаживайся. А пошто не говорят? У нас говорят. – Присесть можно. Никто не придет еще? – Теперь кто? Поздно. А придет, места хватит.

— Никитич подвинулся на пеньке, парень присел рядом, опять протянул руки к огню. Руки – не рабочие. Но парень, видно, здоровый. И улыбка его понравилась Никитичу – не “охальная”, простецкая, сдержанная. Да еще эти зубы золотые… Красивый парень. Сбрей ему сейчас бородку, надень костюмчик – учитель, Никитич очень любил учителей. – Иолог какой-нибудь? – спросил он. – Кто? – не понял парень.

– Ну… эти, по тайге-то ищут… – А-а… Да. – Как же без ружьишка-то? Рыск. – Отстал от своих,- неохотно сказал парень.- Деревня твоя далеко? – Верст полтораста. Парень кивнул головой, прикрыл глаза, некоторое время сидел так, наслаждаясь теплом, потом встряхнулся, вздохнул: – Устал, – Долго один-то идешь? – Долго. У тебя выпить нету? – Найдется. Парень оживился: – Хорошо! А то аж душа трясется.

Замерзнуть к черту можно. Апрель называется… Никитич вышел на улицу, принес мешочек с салом. Засветил фонарь под потолком. – Вас бы хошь учили маленько, как быть в тайге одному… А то посылают, а вы откуда знаете! Я вон лонись нашел одного – вытаял весной. Молодой тоже. Тоже с бородкой. В одеяло завернулся – и все, и окочурился.- Никитич нарезал сало на краешке нар.

— А меня пусти одного, я всю зиму проживу, не охну. Только бы заряды были. Да спички. – В избушку-то все равно лезешь. – Дак а раз она есть, чего же мне на снегу-то валяться? Я не лиходей себе. Парень распоясался, снял фуфайку… Прошелся по избушке. Широкоплечий, статный. Отогрелся, взгляд потеплел – рад, видно, до смерти, что набрел на тепло, нашел живую душу. Еще закурил одну.

Папиросами хорошо пахло. Никитич любил поговорить с городскими людьми. Он презирал их за беспомощность в тайге; случалось, подрабатывал, провожая какую-нибудь поисковую партию, в душе подсмеивался над ними, но любил слушать их разговоры и охотно сам беседовал. Его умиляло, что они разговаривают с ним ласково, снисходительно похохатывают, а сами оставь их одних – пропадут, как сосунки слепые.

Еще интересней, когда в партии – две-три девки. Терпят, не жалуются. И все вроде они такие же, и никак не хотят, чтоб им помогали. Спят все в куче. И ничего – не безобразничают. Доводись до деревенских – греха не оберешься. А эти ничего.

А ведь бывают – одно загляденье: штаны узкие наденет, кофту какую-нибудь тесную, косынкой от мошки закутается, вся кругленькая кукла и кукла, а ребята – ничего, как так и надо. – Кого ищете-то? – Где? – Ну, ходите-то. Парень усмехнулся себе: – Долю. – Доля… Она, брат, как на
лим, склизкая: вроде ухватил ее, вроде – вот она, в руках, а не тут-то было.

— Никитич настроился было поговорить, как обычно с городскими – позаковырестей, когда внимательно слушают и переглядываются меж собой, а какой-нибудь возьмет да еще в тетрадку карандашиком чего-нибудь запишет. А Никитич может рассуждать таким манером хоть всю ночь – только развесь уши. Свои бы, деревенские, боталом обозвали, а эти слушают. Приятно.

И сам иногда подумает о себе: складно выходит, язви тя. Такие турусы разведет, что тебе поп раньше. И лесины-то у него с душой: не тронь ее, не секи топором зазря, а то засохнет, и сам засохнешь – тоска навалится, и засохнешь, и не догадаешься, отчего тоска такая. Или вот: понаедут из города с ружьями и давай направо-налево: трах-бах! – кого попало: самку – самку, самца – самца, лишь бы убить.

За такие дела надо руки выдергивать. Убил ты ее, медведицу, а у ей двое маленьких. Подохнут. То ты одну шкуру добыл, а подожди маленько-три будет. Бестолковое дело – душу на зверье тешить.- Вот те и доля,- продолжал Никитич, Только парню не хотелось слушать. Подошел к окну, долго всматривался в темень. Сказал, как очнулся; – Все равно весна скоро. – Придет, никуда не денется.

Садись, Закусим чем бог послал. Натаяли в котелке снегу, разбавили спирт, выпили. Закусили мерзлым салом. Совсем на душе хорошо сделалось, Никитич подкинул в камелек. А парня опять потянуло к окну. Отогрел дыханием кружок на стекле и все смотрел и смотрел в ночь, – Кого ты щас там увидишь? – удивился Никитич. Ему хотелось поговорить. – Воля,- сказал парень, И вздохнул. Но не грустно вздохнул.

Важно

И про волю сказал – крепко, зло и напористо, Откачнулся от окна. – Дай еще выпить, отец.- Расстегнул ворот черной сатиновой рубахи, гулко хлопнул себя по груди широкой ладонью, погладил.- Душа просит. – Поел бы, а то с голодухи-то развезет. – Не развезет. Меня не развезет,- И ласково и крепко приобнял старика за шею.

И пропел: А в камере смертной, Сырой и холодной, Седой появился старик… И улыбнулся ласково. Глаза у парня горели ясным, радостным блеском. – Выпьем, добрый человек. – Наскучал один-то,- Никитич тоже улыбнулся. Парень все больше и больше нравился ему. Молодой, сильный, красивый. А мог пропасть,- Так, парень, пропасть можно. Без ружьишка в тайге – поганое дело. – Не пропадем, отец.

Еще поживем! И опять сказал это крепко, и на миг глаза его заглянули куда-то далеко-далеко и опять “остыли”… И непонятно было, о чем он подумал, как будто что-то вспомнил, Но вспоминать ему это “что-то” не хотелось. Запрокинул стакан, одним глотком осушил до дна. Крякнул. Крутнул головой. Пожевал сала. Закурил. Встал – не сиделось.

Прошелся широким шагом по избушке, остановился посредине, подбоченился и опять куда-то далеко засмотрелся. – Охота жить, отец, – Жить всем охота. Мне, думаешь, неохота? А мне уж скоро… – Охота жить! – упрямо, с веселой злостью повторил большой красивый парень, не слушая старика.- Ты ее не знаешь, жизнь. Она…Подумал, стиснул зубы: – Она – дорогуша. Милая! Роднуля моя.

Захмелевший Никитич хихикнул: – Ты про жись, как все одно про бабу. – Бабы – дешевки.- Парня накаляло какое-то упрямое, дерзкое, радостное чувство. Он не слушал старика, говорил сам, а тому хотелось его слушать. Властная сила парня стала и его подмывать. – Бабы, они… конечно.

Но без них тоже… – Возьмем мы ее, дорогушу,- парень выкинул вперед руки, сжал кулаки,- возьмем, милую, за горлышко… Помнишь Колю-профессора? Забыла? – Парень с кем-то разговаривал и очень удивился, что его “забыли”. – Колю-то!.. А Коля помнит тебя. Коля тебя не забыл.- Он не то радовался, не то собирался кому-то зло мстить.- А я – вот он. Прошу, мадам, на пару ласковых, Я не обижу.

Но ты мне отдашь все. Все! Возьму!.. – Правда, што ли, баба так раскипятила? – спросил удивленный Никитич. Парень тряхнул головой: – Эту бабу зовут – воля. Ты тоже не знаешь ее, отец, Ты – зверь, тебе здесь хорошо. Но ты не знаешь, как горят огни в большом городе. Они манят. Там милые, хорошие люди, у них тепло, мягко, играет музыка. Они вежливые и очень боятся смерти.

А я иду по городу, и он весь мой. Почему же они там, а я здесь? Понимаешь? – Не навечно же ты здесь… – Не понимаешь.- Парень говорил серьезно, строго.- Я должен быть там, потому что я никого не боюсь. Я не боюсь смерти. Значит, жизнь моя. Старик качнул головой: – Не пойму, паря, к чему ты? Парень подошел к нарам, налил в стаканы. Он как будто сразу устал.

– Из тюрьмы бегу, отец,- сказал без всякого выражения.- Давай? Никитич машинально звякнул своим стаканом о стакан парня. Парень выпил. Посмотрел на старика… Тот все еще держал стакан в руке. Глядел снизу на парня, – Что? – Как же это? – Пей
,- велел парень. Хотел еще закурить, но пачка оказалась пустой.- Дай твоего. – У меня листовуха. – Черт с ней. Закурили.

Совет!

Парень присел на чурбак, ближе к огню. Долго молчали. – Поймают вить,- сказал Никитич. Ему не то что жаль стало парня, а он представил вдруг, как ведут его, крупного, красивого, под ружьем. И жаль стало его молодость, и красоту, и силу. Сцапают – и все, все псу под хвост: никому от его красоты ни жарко ни холодно. Зачем же она была? – Зря,- сказал он трезво. – Чего? – Бежишь-то.

Теперь не ранешное время – поймают. Парень промолчал. Задумчиво смотрел на огонь. Склонился. Подкинул в камелек полено. – Надо бы досидеть… Зря. – Перестань! – резко оборвал парень. Он тоже как-то странно отрезвел.- У меня своя башка на плечах. – Это знамо дело,- согласился Никитич.- Далеко идти-то? – Помолчи пока. “Мать с отцом есть, наверно,- подумал Никитич, глядя в затылок парню.

— Придет-обрадует, сукин сын”. Минут пять молчали. Старик выколотил золу из трубочки и набил снова. Парень все смотрел на огонь, – Деревня твоя – райцентр или нет? – спросил он, не оборачиваясь. – Какой райцентр! До району от нас еще девяносто верст. Пропадешь ты. Зимнее дело – по тайге… – Дня три поживу у тебя – наберусь силенок,- не попросил, просто сказал. – Живи, мне што.

Много, видно, оставалось – не утерпел? – Много. – А за што давали? – Такие вопросы никому никогда не задавай, отец. Никитич попыхтел угасающей трубочкой, раскурил, затянулся и закашлялся. Сказал, кашляя: – Мне што!.. Жалко только. Поймают… – Бог не выдаст – свинья не съест. Дешево меня не возьмешь, Давай спать. – Ложись. Я подожду, пока дровишки прогорят,- трубу закрыть. А то замерзнем к утру.

Парень расстелил на нарах фуфайку, поискал глазами, что положить под голову. Увидел на стене ружье Никитича. Подошел, снял, осмотрел, повесил. – Старенькое. – Ничо, служит пока. Вон там в углу кошма лежит, ты ее под себя, а куфайку-то под голову сверни. А ноги вот сюда протяни, к камельку. К утру все одно выстынет. Парень расстелил кошму, вытянулся, шумно вздохнул.

– Маленький Ташкент,- к чему-то сказал он.- Не боишься меня, отец? – Тебя-то,- изумился старик.- А чего тебя бояться? – Ну… я ж лагерник. Может, за убийство сидел. – За убивство тебя бог накажет, не люди. От людей можно побегать, а от его не уйдешь. – Ты верующий, что ли? Кержак, наверно? – Кержак!.. Стал бы кержак с тобой водку пить. – Это верно.

А насчет боженек ты мне мозги не… Меня тошнит от них.- Парень говорил с ленцой, чуть осевшим голосом.- Если бы я встретил где-нибудь этого вашего Христа, я бы ему с ходу кишки выпустил. – За што? – За што?,. За то, что сказки рассказывал, врал. Добрых людей нет! А он – добренький, терпеть учил. Паскуда! – Голос парня снова стал обретать недавнюю крепость и злость.

Только веселости в голосе уже не было.- Кто добрый? Я? Ты? – Я, к примеру, за свою жись никому никакого худа не сделал… – А зверей бьешь! Разве он учил? – Сравнил хрен с пальцем. То – человек, а то – зверь, – Живое существо – сами же трепетесь, сволочи.

Лицо парня Никитич не видел, но оно стояло у него в глазах бледное, с бородкой; дико и нелепо звучал в теплой тишине избушки свирепый голос безнадежно избитого судьбой человека с таким хорошим, с таким прекрасным лицом. – Ты чего рассерчал-то на меня? – Не врите! Не обманывайте людей, святоши. Учили вас терпеть? Терпите! А то не успеет помолиться и тут же штаны спускает – за бабу хляет, гадина.

Я бы сейчас нового Христа выдумал: чтоб он по морде учил бить. Врешь? Получай, сука, погань! – Не поганься,- строго сказал Никитич.- Пустили тебя, как доброго человека, а ты лаяться начал. Обиделся – посадили! Значит, было за што. Кто тебе виноват?! – М-м…- парень скрипнул зубами. Промолчал. – Я не поп, и здесь тебе не церква, чтобы злобой своей харкать. Здесь – тайга: все одинаковые. Помни это. А то и до воли своей не добежишь – сломишь голову. Знаешь, говорят: молодец – против овец, а спроть молодца – сам овца. Найдется и на тебя лихой человек. Обидишь вот так вот – ни за што ни про што, он тебе покажет, где волю искать. – Не сердись, отец,- примирительно сказал парень.- Ненавижу, когда жить учат, Душа кипит! Суют в нос слякоть всякую, глистов: вот хорошие, вот как жить надо. Ненавижу! – почти крикнул.- Не буду так жить. Врут! Мертвечиной пахнет! Чистых, умытых покойничков мы все жалеем, все любим, а ты живых полюби, грязных. Нету на земле святых! Я их не видел. Зачем их выдумывать?! – парень привстал на локоть; смутно – пятном – белело в сумраке, в углу, его лицо, зло и жутковато сверкали глаза. – Поостынешь маленько, поймешь: не было ба добрых людей, жись ба давно остановилась. Сожрали бы друг друга или перерезались. Это никакой меня не Хри

Источник: http://www.slavkrug.org/shukshin-vasilij-oxota-zhit/

Ссылка на основную публикацию
Adblock
detector